Жестоко и прекрасно

— Да, мы сейчас делаем посев крови, но вы знаете, сколько времени это занимает. Ты уйдешь отсюда раньше, чем они что-нибудь вырастят. Я назначаю тебе большие дозы антибиотиков с профилактической целью. Извини, чувак, но ты надолго. Мы также добавим кое-что в твой режим, чтобы предотвратить это. Ты получишь палату примерно через час. Тебе что-нибудь нужно?

— Можешь закончить мою ординатуру за меня?

Его доктор смеется.

— Я приведу сюда твоего лечащего врача. У нас есть ты, чувак. — Потом он поворачивается ко мне и говорит: — Никаких поцелуев и помой свои чертовы руки. Я бы предпочел, чтобы ты надела маску и перчатки, Кейт. Он сейчас в рискованной ситуации.

Он подходит к тележке, берет коробку с масками и перчатками и передает их мне.

— Я понимаю.

Потом он уходит.

Прежде чем я успеваю заговорить, Дрю говорит:

— Иди домой, детка. Я такой сонный. Я, наверное, просплю весь день. Эта лихорадка выбивает меня из колеи. Ты сможешь пока поработать.

— Может быть и так. Я могу принести тебе что-нибудь поесть.

— Нет, я имел в виду, иди домой. Я здесь на неделю. Я чувствую себя опустошенным. У тебя так много работы, и я знаю, что ты пускаешь пыль в глаза, когда говоришь, что все в порядке. Просто иди домой и делай свое дерьмо. Приходи в пятницу, и я буду готов вернуться домой. Я обещаю.

— Дрю! Я не могу уйти.

— Кейт, иди сюда. — Он похлопывает по кровати, и я сажусь. — Реально, что ты можешь сделать? И дай мне честный ответ.

Он прав. Я не могу сделать для него ничего, чего он не может сделать сам.

— Видишь. Я могу держать свой собственный член, чтобы пописать, — говорит он, подмигивая мне, — но если бы мне действительно нужна была помощь, я бы сказал тебе.

Я не могу сдержать хихиканья, которое срывается с моих губ.

— А мои руки были бы счастливы подержать твой член.

— О, разве я этого не знаю. Иди, детка. Иди соберись и позвони мне, когда вернешься домой. Я буду писать тебе каждый раз, когда просыпаюсь, но постараюсь тебя не беспокоить. Я люблю тебя больше, чем хоккей, но тебе есть чем заняться.

Чувство вины захлестывает меня. Я хочу остаться с ним, но он так прав. На меня сейчас так много дерьма навалилось, и на этот раз отсутствие его помогло бы.

— Я вижу это в твоем взгляде. Тебе нужно идти. Я не мог быть в лучшем месте. Иди и веди спокойно. Позвони, когда будешь дома.

Я целую макушку его прекрасной лысой головы.

— Кейт, не забывай, лысый — это красиво.

— Это точно о тебе. Люблю тебя.

Я машу ему рукой, уходя, и мое сердце сжимается, когда он машет мне в ответ. Его багровые щеки резко контрастируют с фиолетовыми полумесяцами под глазами. Он действительно лихорадит.

Дорога домой неприятна. Я то плачу, то смеюсь, то кричу от гнева в машине. Дженна ждет меня, когда я вхожу в дверь.

— Он прав, возьми себя в руки. Тебе нужно быть здесь, и ты ни черта не можешь для него сделать, потому что он лежит в постели и спит.

— Дженна, а что, если инфекция убьет его? Его врач хотел, чтобы я носил маску рядом с ним.

— Профилактика. Прекрати это. Что случилось с моей серьезной, твердо мыслящей подругой?

— Что с ней случилось? Я расскажу тебе, что с ней случилось! У ее жениха эта чертова болезнь, называемая раком, и она разрушает его тело! Вот что с ней случилось! — Я кричу изо всех сил и хочу что-нибудь сломать. — И не говори мне, блядь, успокоиться!

— Не думай об этом. — Дженна не останавливаясь ни на секунду, подходит к шкафу, достает бутылку водки и две рюмки и наливает. Затем она протягивает мне одну. — Пей.

— Что?

— Пей, черт возьми. Ты на грани того, чтобы разозлить меня. Тебе нужна гребаная выпивка. Сейчас пей.

Выхватив стакан из ее рук, я проглатываю его. Затем она протягивает мне второй.

— Еще один.

После того как я выпиваю его, она подходит к холодильнику и достает бутылку вина. Налив два стакана, она протягивает мне один и говорит:

— Садись.

Так я и делаю.

— Как долго, по-твоему, ты можешь это делать?

— Так долго как это требуется. Я сделаю для него все, Дженна.

Она качает головой.

— Это не то, что я имела в виду. Тебе нужна помощь. С ним. Ты ездишь туда-сюда, как будто ты единственная в мире, кто может ему помочь. У тебя невероятная загруженность в этом семестре. У него есть мать, знаешь ли.

— О, я не думаю…

— Иди на хуй, и ты не думаешь. Обратись к Летти. Вероятно, она пытается держаться подальше от тебя. И вот ты убиваешь себя.

— Ты думаешь?

— Я знаю. И Дрю никогда никого ни о чем не просил. Позвони ей. Она должна знать, что он в больнице.

Я звоню, и Летти договаривается об утреннем рейсе. Меня не волнует, злится Дрю или нет. Облегчение в ее голосе того стоило. Мы с Рэем тоже разговариваем. Его устраивает то, что они делают, но жаль, что Дрю не позвонил. Я рассказываю им, как он был истощен, и виню в этом все. Его это устраивает, поэтому он говорит, что позвонит Дрю позже.

Дженна вся улыбается.

— Чувствуешь себя лучше?

— Да. Спасибо.