Жестоко и прекрасно

Время. Мне нужно дорожить этим. Несколько коротких месяцев назад я надеялась, что год пролетит так быстро, что мы с Дрю сможем пожениться, но теперь все, чего я хочу, это заморозить его. Может быть, даже вернуть его до того, как он получил удар по ребрам.

Рука Бена теперь обнимает меня и говорит:

— Эй, мы здесь с тобой. Если тебе что-нибудь понадобится, дай знать одному из нас.

— Ага. Спасибо. Не знаю, что бы я делала без вас двоих.

Глава 23

Настоящее

Я ловлю себя на том, что остаюсь в комнате Энди вместо того, чтобы идти на кухню, где меня манит запах бекона. Митч устроил мне вчера драку перед Энди, и хотя он говорит, что все в порядке, теперь мы одни. Возможно, он хочет сказать больше.

Наконец, я выхожу в футболке, которая явно мне велика, а боксеры Энди подвернуты на талии, чтобы не свалиться. Я решаю высоко держать голову и напрягаю спину.

— Вот она. Принцесса Кейт.

Я не уверена, что отвечать на это, поэтому я просто спрашиваю:

— Что ты делаешь?

Я перегибаюсь через столешницу и смотрю, как он готовит то ли самый маленький в мире блинчик, то ли оладушек.

— Блинчики.

— Вау, — говорю я вслух. — Ты умеешь готовить?

Он кивает.

— Думаю, лучше спросить: были ли у Энди ингредиенты для приготовления блинов?

— Это не так сложно. Все, что вам нужно, это мука, яйца, молоко, масло, соль и вода, — говорит он.

— О, — говорю я, когда он умело переворачивает его на сковороде. — Большинство одиноких парней не стали бы держать муку у себя.

Я знаю, что Энди умеет готовить, но он не печет, по крайней мере, не делал в прошлом.

— Я уверен, что кто-то оставил ее.

Его слова обжигают, но когда я смотрю на него из-под занавески своих волос, я не вижу злобы в его выражении.

— Наверное, да, — бормочу я.

— Не беспокойся, коротышка. Дрю все о тебе. Тот кто ее оставил, тот никто.

Он пытается сгладить ситуацию, но мне становится все более неудобно думать об Энди с кем-то еще.

Я сажусь на диван и включаю телевизор. Я не хочу, чтобы Митч видел меня растерянной.

— Что ты хочешь на свой блин? Я нашел в холодильнике клубнику и взбитые сливки, — кричит он мне.

У меня нет желания есть взбитые сливки. Не то чтобы Энди постоянно что-то ел. Он использовал это на другой женщине? Я стараюсь не позволять мелкой зависти взять верх надо мной. Он имеет право быть с кем угодно — по крайней мере, имел. Потом я вспоминаю мороженое пломбир, которое оставила здесь несколько недель назад. Это не объясняет клубнику.

Дверь открывается, и входит Энди со снежинками на своем пальто. Должно быть очень холодно, раз они не растаяли по пути к его квартире.

— Ты хорошо обращаешься с моей девушкой? — Энди спрашивает Митча.

— Как с принцессой. Я делаю блины. Братан, у тебя в холодильнике есть взбитые сливки и клубника. Осмелюсь спросить?

Ответ Энди приходит так легко.

— Я купил мороженое и все остальное для десерта, который ты вчера прервал.

Митч не стыдится и только пожимает плечами.

— Виноват.

Энди подходит ко мне и быстро целует, но не раньше, чем его нос касается моего.

— Тебе холодно, — корчусь я.

— Я мог бы согреться с тобой.

— Да, не обращайте на меня внимания. Я люблю смотреть, — кричит Митч.

Энди стонет. Он выпрямляется и снимает пальто.

— Они расчищают дороги. Скоро ты сможешь вернуться домой, — кричит он через плечо Митчу.

Митч кладет руку на сердце.

— Мне больно. Вот я работаю над горячей выпечкой для твоей бабы, а ты меня выгоняешь.

Энди смеется, и мне трудно не смеяться.

— Ты слышал что-нибудь от Дэйва?

— Нет, но у этого придурка, вероятно, есть какая-нибудь компания. Дрю рассказал тебе о нашем друге Дэйве?

— Не так уж и много, — говорю я.

— Дейв самый красивый из нас, по крайней мере, так говорят женщины. Он может иметь любую женщину, которую захочет, но он не счастлив только с женщинами. Нет, он делает это со всеми, кто попадается ему на глаза.

Я смутно припоминаю парня, которого Мэнди назвала Тором в ту пьяную ночь, и соглашаюсь, что Дэйв довольно сексуален.

— Если бы не его самодовольный отец, я думаю, он мог бы отказаться от женщин, — рассеянно говорит он. — Тебе не кажется, Дрю?

Энди пожимает плечами.

— Его папа не одобряет? — Спрашиваю я.

Митч смеется.

— Его папа — старый добрый южанин и сенатор вдобавок. Дэйв — это чип из старого блока. Вроде как я. Иди по стопам наших отцов, говорят они. Однажды ты добьешься успеха… говорят они. — Он смотрит на Энди понимающим взглядом.

— У тебя был выбор, — говорит Энди. — Ты мог бы получить эту шикарную юридическую степень и устроиться в фирму.

— Ты юрист? — Спрашиваю я. Кажется странным, что кто-то столкнулся с проблемой получения юридического образования и не воспользовался им.

— Я лоббист в фирме моего отца, — говорит он, с отвращением поджимая губы.

О, я кричу, желая узнать больше, но думаю, что это не мое дело.

Теперь, когда я знаю, что взбитые сливки не являются продуктом ни одного из прошлых свиданий Энди, я ем блинчик Митча и беспокоюсь из-за него.

— Это действительно хорошо.