Жестокое и странное

- Я вообще сейчас здесь один, - сообщил мне любезный сотрудник, подошедший к телефону.

- Это доктор Скарпетта, и я срочно должна связаться с ним.

Бентон Уэсли перезвонил мне почти сразу же.

- Бентон, где ты? - спросила я, повысив голос, чтобы перекричать отчаянный треск в трубке.

- В моей машине, - ответил он. - Мы с Конни встречаем Рождество у ее родителей в Шарлоттсвилле. Мы сейчас несколько западнее от него, едем в Хот-Спрингз. Я слышал, что случилось со Сьюзан Стори. Боже мой, мне очень жаль. Я собирался позвонить тебе сегодня вечером.

- Ты куда-то пропадаешь. Я почти не слышу тебя.

- Не клади трубку.

Прождав почти целую минуту, я вновь услышала его голос.

- Ну вот, сейчас лучше. Мы были в низине. Послушай, чем я могу тебе помочь?

- Мне нужно, чтобы Бюро провело анализ кое-каких пушинок.

- Никаких проблем. Я позвоню Дауни.

- Мне нужно с тобой поговорить, - сказала я делая над собой усилие, потому что знала, что причиняю ему неудобство. - На мой взгляд, это не терпит отлагательств.

- Минуточку.

Пауза на сей раз была вызвана не плохой слышимостью. Он советовался со своей женой.

- Ты катаешься на лыжах? - вновь раздался его голос.

- Ты кого спрашиваешь?

- Мы с Конни едем на пару дней в Гомстед. Мы бы могли поговорить там. Ты сможешь выбраться?

- Что бы ни стояло на моем пути, и я возьму с собой Люси.

- Хорошо. Они с Конни подружатся, пока мы с тобой будем беседовать. Я позабочусь о комнате для вас, когда мы доберемся. Ты сможешь привезти мне что-нибудь для ознакомления?

- Да.

- Включая то, что у вас есть по делу Робин Нейсмит. Давай обговорим все то, чем мы располагаем, и различные возможные варианты.

- Спасибо тебе, Бентон, - искренне сказала я. - И поблагодари от меня Конни.

Я решила, не теряя времени, покинуть офис, особо не вдаваясь в объяснения.

- Вам это сейчас очень кстати, - сказала Роуз, записывая номер Гомстеда. Она не знала, что в мои планы не входило расслабляться на пятизвездочном курорте. В какой-то миг в ее глазах блеснули слезы, когда я попросила ее сказать Марино о моем местонахождении, чтобы он мог со мной сразу же связаться, если у него возникнет что-нибудь новое по делу Сьюзан.

- Прошу вас больше никому не говорить о моем местонахождении, добавила я.

- За последние двадцать минут позвонили трое журналистов, - сказала она. - Из них один из "Вашингтон пост".

- Дело Сьюзан сейчас не подлежит обсуждению. Скажите им, как обычно, что мы ждем результатов лабораторных исследований. Меня в городе нет, я где-то далеко.

По дороге в горы меня преследовали воспоминания. Передо мной возникали образ Сьюзан в ее поношенной одежде, лица ее матери и отца, когда Марино сообщил им о смерти дочери.

- Ты хорошо себя чувствуешь? - спросила Люси. Она то и дело посматривала на меня с самого начала нашей поездки.

- Я просто занята своими мыслями, - ответила я, стараясь сконцентрироваться на дороге. - Тебе понравится кататься на лыжах. Мне кажется, у тебя будет здорово получаться.

Она молча смотрела в лобовое стекло. Небо напоминало цветом полинявшую синюю рубашку, вдалеке, припорошенные снегом, поднимались горы.

- Ты уж меня прости, - добавила я. - Получается так, словно каждый раз, когда бы ты ни приехала, что-то происходит, и я не могу посвятить тебе все свое свободное время.

- Да мне и не надо такого внимания с твоей стороны.

- Когда-нибудь ты поймешь.

- Возможно, я похожа на тебя в том, что касается работы. И я, видимо, научилась этому от тебя. Может, я буду такой же преуспевающей, как ты.

На душе у меня было так тяжело, словно там сгустились свинцовые тучи. Хорошо, что я надела темные очки. Мне не хотелось, чтобы Люси видела мои глаза.

- Я знаю, ты любишь меня. Это главное. Я знаю, что моя мама меня не любит, - сказала моя племянница.

- Дороти любит тебя так, как она способна любить.

- Ты абсолютно права. Насколько она способна, то есть не сильно, потому что я - не мужчина. Она любит только мужчин.

- Нет, Люси. Твоя мать не так уж любит мужчин. Она просто никак не может найти того, кто даст ей почувствовать себя полноценной женщиной. И сама этого не понимает.

- Пока она неизменно находит себе полноценных кретинов.

- Согласна, что пока ей не очень-то везло.

- Я так жить не собираюсь. Я не хочу быть похожей на нее.

- Ты уже не похожа, - сказала я.

- В проспекте я прочла, что там, куда мы едем, можно пострелять по тарелкам.

- Чего там только нет.

- А ты взяла один из своих револьверов?

- По тарелкам из револьвера не стреляют, Люси.

- Тем, кто из Майами, можно.

- Если ты не перестанешь сейчас же зевать, я тоже начну.

- Ну почему ты не взяла пистолет? - не унималась она.

"Рюгер" лежал у меня в чемоданчике, но я не собиралась ей об этом говорить.

- Что тебя так волнует мой пистолет? - спросила я.

- Хочу научиться хорошо стрелять. Так, чтобы я в любой момент могла попасть в двенадцать на часах, - сонно сказала она.