Жестокое желание

Медленно Лоренцо еще раз нежно проводит языком по моему клитору. А потом его пальцы выскальзывают из меня, и он встает, обхватывая рукой свой твердый член, когда он делает шаг между моими бедрами. Его лицо напряжено от потребности, зеленые глаза пылают, когда он фиксирует свой взгляд на мне, и я ошарашенно смотрю на него, видя, как его влажные пальцы размазывают мое возбуждение по всей длине его напряженного члена. Его рука сжимается вокруг его ствола, поглаживая его быстро и сильно, и я задыхаюсь, когда чувствую, как его горячая сперма пропитывает переднюю часть моего купальника.

Его челюсть сжата, член заметно пульсирует, когда его сперма выплескивается на мой живот, снова отмечая меня так, как он сделал это в клубе той ночью. Как будто я его. Как будто я всегда была его.

— Мила. — Он выдыхает мое имя, его рука гладит головку члена, когда он сжимает себя еще раз, последние капли его спермы впитываются в ткань, когда он наклоняется вперед и еще раз захватывает мой рот в жестком, обжигающем поцелуе.

Я тянусь вверх, зарываясь рукой в переднюю часть его рубашки и удерживая его там. Я не хочу, чтобы это прекращалось, ничего из этого. Я не хочу, чтобы все вернулось на круги своя.

Мы стоим так долгую минуту, пока дыхание Лоренцо не замедляется. Он отступает назад, когда моя рука убирается с его рубашки, и я вижу, как на его лице что-то гаснет, когда он опускает руку и убирает ее обратно в брюки от костюма.

— Я сделал из тебя беспорядок, — медленно говорит он, глядя вниз на мой испорченный купальник и трико. — Прости.

Я быстро качаю головой.

— Если ты выйдешь к моему шкафчику… — слова выходят с трудом. — У меня там есть одежда. Я могу переодеться.

Он кивает, движение все еще медленное и нарочитое, как будто его мысли находятся очень далеко.

— 212, — добавляю я, тяжело сглатывая. — Таблетки тоже там. В моей сумочке.

— Тогда я вернусь через минуту. — Лоренцо отворачивается и направляется к запертой двери, и я быстро закрываю ноги, прежде чем он открывает ее, пряча порванные колготки.

Когда он закрывает дверь, меня пробирает дрожь от осознания того, что мы только что сделали. Я опустилась на него в обмен на деньги, которые он пытался мне дать, а потом он положил меня на этот стол и заставил кончить. Дважды. А потом…

Мое лицо раскраснелось, когда я вспомнила, как умоляла его трахнуть меня. Горячее смущение проникает в меня, и я плотно сжимаю бедра. Я больше не буду этого делать.

Хотя я не уверена, что смогу остановиться. Одна мысль о его толстом члене заставляет меня снова и снова хотеть его. Я не могу перестать хотеть его, даже когда он только что заставил меня кончить сильнее, чем когда-либо в жизни.

Через несколько минут Лоренцо проскальзывает обратно в комнату, снова закрывая за собой дверь. В руках у него моя одежда и сумочка.

— У меня нет привычки рыться в женских сумочках, — говорит он, кривя рот в редкой полуулыбке, которая заставляет мое предательское сердце трепетать. — Вот. — Он подходит к столу, кладет обе вещи рядом со мной, и когда его взгляд скользит по моему пропитанному спермой купальнику и рваным колготкам между ног, жар, наполняющий его глаза, заставляет меня снова почувствовать слабость.

Я хочу его. Я хочу его так сильно, что мне больно, и, если следующее, что прозвучит из его уст, будет означать, что это была ошибка, боюсь, что могу разрыдаться.

Я знаю, что не ошиблась в нежности его первого поцелуя или в мягкости его взгляда. Я знаю, что не представляла, как на мгновение почувствовала, что могу погрузиться в него и быть в безопасности.

В этом мужчине нет ничего безопасного, и я никогда не чувствовала себя такой растерянной.

— Ты можешь отвернуться? — Наконец шепчу я, когда он молчит. Он поднимает бровь, как будто сомневается в необходимости этого, когда, возможно, все еще чувствует мой вкус на своем языке, но он делает то, о чем я попросила.

Сейчас я чувствую себя слишком уязвимой, чтобы позволить ему увидеть меня обнаженной. Он никогда не видел меня полностью обнаженной — почти, если только видел на сцене в клубе… но это как-то по-другому. Наедине с ним, в тишине комнаты, мысль о том, чтобы раздеться перед ним, кажется слишком интимной для этого момента. Что-то, что может раздеть меня догола, если я позволю это сделать.

Я оглядываюсь через плечо, чтобы убедиться, что он действительно отвернулся, и чувствую себя при этом глупо. Он все еще стоит лицом ко мне, плечи напряжены, он ведет себя так по-джентльменски, как я только могла пожелать. Слишком по-джентльменски, правда, для человека, который является вторым лицом в лос-анджелесской мафии.

На моих губах вспыхивает смех, и я сдерживаю его. Боюсь, что если засмеюсь, то могу заплакать или и то, и другое, и не знаю, смогу ли остановиться. Сегодня произошло слишком много событий, и я чувствую, что распутываюсь слишком быстро, чтобы ухватиться за края нитей, которые рвутся наружу.