Жестокое желание

Не было никаких обещаний относительно того, что будет дальше. Пока что, решили мы, все остальное останется прежним. Но я видела его взгляд, собственническое беспокойство, то, как сжались его губы, когда я сказала ему, что должна работать в клубе сегодня вечером. Я знаю, что это не может длиться вечно.

Я приняла душ в его огромной ванной, привела себя в порядок и снова оделась в три часа ночи, совершенно измотанная. Уже в четыре я вернулась к себе домой, стараясь на цыпочках пройти мимо Дарси, но она все равно проснулась.

— Ники понравился балет, — прошептала она, вызвав во мне новую волну вины за то, что я сразу же не вернулась домой, чтобы увидеть его и разделить с ним восторг от представления. Дарси увидела выражение моего лица и покачала головой. — Все в порядке, — пообещала она. — Он отключился еще до того, как мы вернулись домой. Ты заслужила веселый вечер.

Она не стала спрашивать, где я была, и я была рада. Мне не хотелось пытаться объяснять или, что еще хуже, лгать. Она ушла домой несмотря на то, что было уже поздно или рано, в зависимости от точки зрения, а я легла спать, едва успев забраться под одеяло, прежде чем отключилась.

Теперь я вытряхиваю хлопья в две миски для Ники и себя, оглядываясь, чтобы увидеть, как он лучится на меня, когда тянется за молоком. Как никогда, мне хочется, чтобы он заговорил, я хочу услышать, что он думает. Но выражение его лица говорит мне о том, как ему было весело, и когда я перевожу взгляд на книжку, на которой он раскрашивает страницу, я вижу, что это балерина.

Он хмурится, смотрит на меня, на картинку, а потом берет карандаш. Медленно, большими печатными буквами он пишет:

— Сохранил это для тебя. Красивая.

На глаза сразу же наворачиваются слезы.

— Она красивая, — говорю я ему, слыша, как дрожит мой голос, когда я это говорю. За последние несколько месяцев Ники стал лучше справляться со школьными заданиями, но все попытки заставить его общаться с помощью письма, а не речи, упирались в тупик. Но сейчас, впервые после аварии, он написал предложение.

— Это хорошо, Ники, — говорю я. — Это действительно хорошо.

Сегодня у нас выходной от балета, так как вчера был показательный концерт, а значит, я могу провести весь день с Ники, пока мне не нужно будет идти на работу. Я хочу использовать его по максимуму, поэтому после завтрака стряхиваю с себя усталость и собираю его в парк. Мы играем во фрисби около часа под ярким полуденным солнцем, пока я стараюсь не обращать внимания на то, как сильно я устала, а после я использую немного драгоценных денег, которые я припрятала, чтобы сводить его в бургерную возле воды, а после съесть мороженое. Я редко ем что-то настолько калорийное, как гамбургер, этого требует балет, но в этот раз я позволила себе побаловать себя, сказав, что заслужила удовольствие. В любом случае, если учесть вчерашнее выступление и все, что мы делали с Лоренцо после него, я думаю, что сделала более чем достаточно кардио.

Мы идем обратно пешком, пока кварталы не становятся немного грубее, а затем садимся на автобус и возвращаемся в квартиру. Я включаю мультики для Ники и немного дремлю на диване, пока не слышу ключ Дарси в двери, и внутренне стону. Это значит, что пора собираться на работу, к которой я совершенно не готова.

После прошлой ночи последнее, чего я хочу, это вернуться к танцам для отвратительных, лапающих мужчин, которые видят во мне лишь объект, чтобы возбудить их, а они могли бы отвязаться. Вчера вечером я так настойчиво говорила Лоренцо, что не хочу бросать работу в клубе, но правда в том, что это не имеет ничего общего с желанием, а все связано с ощущением, что я не могу.

Если бы я доверилась Лоренцо, а он бросил бы меня, я бы снова начала все с нуля, как после аварии, имея только сбережения нашей матери и небольшую зарплату за балет, чтобы продержаться, пока я что-нибудь не придумаю, только на этот раз у меня не будет сбережений.

Я поднимаюсь с дивана, когда Дарси опускается рядом с Ники и иду в душ. Через полчаса я надела черные джоггеры и обтягивающий черный топ, нижнее белье и все остальное, что мне понадобится для вечера, было сложено в сумку, а волосы уложены на макушке. Я закончу готовиться в клубе, как обычно.

Начало ночи проходит по привычной схеме. Джуэл прохладно относится ко мне с тех пор, как я отказалась посвящать ее в продажу наркотиков, но она ничего не сказала Дику, и это действительно главное. Черри покупает свою обычную таблетку, а я переодеваюсь в нижнее белье для своего сценического танца, проделывая те же шаги, что и каждый вечер, выходя к шесту. Боль от показательных выступлений и тщательного использования Лоренцо моего тела не проходит, но я использую ее как отвлекающий маневр, вспоминая ночь с ним, вместо того чтобы обращать внимание на косые взгляды, скользящие по мне, когда я кручусь и извиваюсь на шесте.

Его руки, скользящие по мне, его теплое дыхание у моего уха. Его теплое, твердое тело, прижатое к моему, его член, скользящий в меня и выходящий из меня, медленные толчки, заставляющие меня стонать снова и снова…