Жестокое жертвоприношение (ЛП)

Машина скорой помощи доставила Марджи в больницу округа Кларк, где ей наложили 18 швов на лицо. Из-за многочисленных ушибов её госпитализировали для лечения. Кто-то из центра борьбы с домашним насилием в Нью-Олбани сделал моментальный снимок израненного лица Марджи. Они посоветовали Марджи написать заявление в полицию, что она и сделала. Тем временем Ларри доехал до дома и смыл все следы. Затем он переоделся и приехал в полицейский участок, чтобы самому сообщить о случившемся. Когда он прибыл туда 6 августа 1986 года, его арестовали и предъявили обвинение в нанесении побоев, уголовном преступлении класса D, а затем освободили под залог в 2,5 тыс. долларов.

Марджори Лавлесс в больнице округа Кларк в 1986 году после побоев от Ларри

На следующий день Марджи снова подала на развод. На этот раз они вместе отправились в офис адвоката. Ларри тоже захотел расторгнуть брак. Но в течение часа прямо на глазах у адвоката они помирились и ушли рука об руку. Марджи забрала заявление из полиции, и какое-то время дома было тихо.

Однако финансовое положение семьи оставалось безрадостным. Когда железная дорога звала Ларри работать в дневную смену, он отказывался. Он хотел работать в ночную смену только тогда, когда можно было напиться на работе. Семье часто не хватало денег на продукты. Марджи и девочки жили от зарплаты до зарплаты. Они буквально выживали, но со стороны этого никто не видел. У Ларри и Марджи была хорошая работа, оба ездили на хороших машинах, хотя то одну, то другую забирали за неоплату по кредиту, а девочки всегда выглядели ухоженными.

Несмотря отличную физическую форму (Ларри каждый день бегал трусцой и продолжал заниматься карате), он подал заявление о полной инвалидности, жалуясь на ноги, спину и психическую депрессию. Ему платили небольшое пособие от правительства по нетрудоспособности из-за посттравматического стрессового расстройства, но теперь ему хотелось большего. Он проводил большую часть времени, посещая врачей в госпитале ветеранов в Луисвилле, пытаясь задокументировать, какой он инвалид.

Дома всё стало ещё хуже. Ларри теперь то и дело собирал вещи, угрожая уехать навсегда. Марджи и две старшие дочери были бы только рады, но это так расстраивало Мелинду, что она плакала по ночам.

Мелинда по-прежнему боготворила Ларри. Она знала, что он плохо обращается с мамой и сёстрами, но ничего не могла с собой поделать. Она была любимицей Ларри, у них было особое взаимопонимание, особый вид любви, который был выше всего остального. Мелинда была его "любимкой", его "деткой", его "звёздочкой". Она гладила отца по голове, растирала руки, мыла ноги и просто баловала Ларри каждый вечер. Когда Марджи начала предпринимать более серьезные шаги к разводу, Мелинда сильно расстраивалась. Она умоляла мать сохранить семью.

Осенью 1986 года случилось так, что железная дорога, на которой Ларри проработал 15 лет, предоставила ему право досрочного выхода на пенсию. Компания расплачивалась с людьми, потому что находилась в процессе слияния. Лавлесс потребовал 45 тыс. долларов, но получил только 28 тыс. наличными после уплаты налогов.

Марджи сразу же решила купить дом. В глубине души она знала, что уйдет от Ларри, но хотела, чтобы у дочерей сначала был свой дом. Она всегда обещала им его.

В течение недели Ларри вложил 15 тыс. долларов в покупку кирпичного дома с тремя спальнями, расположенный прямо напротив кладбища, и вскоре семья переехала на Чарльзтаун-роуд. Перед покупкой дома Ларри согласился немного изменить своё поведение. Он оставит Марджи в покое, позволит ей спать на диване и перестанет придираться к Мишель и Мелиссе. Это была нормальная договорённость.

Дом Лавлессов на Чарльзтаун-роуд 2211, Нью-Олбани, Индиана

Но счастье длилось недолго.

8

В доме было весело. Для всех было облегчением снова почувствовать землю под ногами, и, казалось, всё вернулось на правильный путь. У Мелинды появилось много друзей – кучка маленьких девочек то и дело сидела снаружи на крыльце, все разговаривали, играли и слушали музыку. Её лучшая подруга Кристал Уотен всегда была рядом. Кристал и Мелинда были так близки, как только могут быть две девочки.

Мелинда с подругой Кристал Уотен

– Мы все время играли в кукол Барби, в игры, в семью – как и все маленькие девочки, – вспоминала Кристал. – Мы садились и представляли, что мы радиоведущие, записывали себя на пленку и всё такое прочее, делали много всяких безумных вещей.

Поскольку Кристал стала как член семьи, она никогда не задавала вопросов о поведении Ларри; на самом деле, она довольно хорошо ладила с ним.

– Мы прошли через всё вместе, – позже скажет Мелинда. – Кристал практически жила в моем доме, лазила в холодильник, брала то, что хотела, разгуливала в одном нижнем белье. Она была как ещё один ребенок.