Жестокое жертвоприношение

Когда Майкл на неделю отобрал у Мелинды телефон, девочка так и не простила его. Такой вид наказания был ей незнаком. Майкл вёл себя, как и любой среднестатистический родитель: брал её на пикники, интересовался её учебой, посещал родительские собрания с Марджи. Но Мелинда никогда по-настоящему не воспринимала его. Для Мелинды отношения с Майклом стали игрой. Если она правильно играла свою роль, ей сходило с рук всё, что ей хотелось.

Мелинда могла несколько недель нормально общаться с Майклом, а потом вдруг вспоминала Ларри – и их отношения резко менялось.

– Она разносила свою комнату, всё крушила, везде развешивала фотографии отца, не выходила из комнаты, плакала, хандрила, принимала душ по три или четыре раза в день, – вспоминает Майкл. – Я пытался поговорить с ней, спрашивал, что случилось? "Я не получила открытку от отца". Ну, твой папа никуда не делся. Но разве мы не должны уважать друг друга?

Но Майкл не мог заполнить пустоту в её душе. Мелинда решила, что пришло время найти других друзей, более искушенных, чем она – друзей, которым нравились хард-кор и панк, и с которыми ей было бы весело. Она по-прежнему общалась с Амандой, но у неё уже была новая компания, с которой она зависала по вечерам. Обычно они отправлялись в Луисвилл, напивались и бесились.

10

Когда Шанда Шарер летом 1991 года переехала с мамой в Нью-Олбани, именно она настояла на том, чтобы ходить в государственную школу. Она сказала, что устала носить форму. Она много лет ходила в католическую школу Святого Павла в Луисвилле и хотела немного сменить обстановку.

Шанда Шарер была такой же, как и многие другие 12-летние дети в Америке. Ей нравилось тусоваться в торговом центре, болтать по телефону и встречаться с парнями. Она была ранимой девочкой, которая не любила никого обижать, которую нежно любили как родные родители, так и приёмные. Старшая сводная сестра Пейдж в детстве не отличалась таким же примерным поведением, как Шанда. По собственному признанию матери, Пейдж то и дело наказывали, но с Шандой в таких воспитательных мерах не было необходимости. Она была покладистым ребёнком. Шанде нравилось помогать людям, у неё были большие планы на будущее. Ей хотелось стать медсестрой, как и старшая сестра.

Шанда Шарер, фотография из школьного альбома

Тем не менее, для Шанды это было трудное время. Она немного волновалась из-за перевода в государственную школу, а вдобавок ко всему мать Джеки переживала третий развод. Родители Шанды уже дважды женились и разводились, и девочка пребывала в несколько растрёпанных чувствах.

1 августа 1991 года Шанда села и описала некоторые свои страхи и надежды:

Дорогой дневник,

не могу поверить, но это правда. Пришло время нового учебного года. Позволь рассказать то, чего я с нетерпением жду больше всего и чего больше всего боюсь. Ну, в этом году я иду в другую школу. Я немного боюсь, что не впишусь, потому что слышала, что там могут быть хулиганы, красивые девочки и много кого ещё. Жаль, мама не понимает, как мне не нравится 12-летний возраст. Хочу, чтобы мне было 13. Жаль, не могу говорить всем, что мне 13, чтобы мама это подтвердила, но я знаю маму. Она не такая, но было бы классно, если бы она согласилась. Я бы прилежно училась, хотя я и так буду. Я очень люблю маму, но она не понимает, как сильно я хочу, чтобы мне было 13, чтобы можно было до вечера задерживаться в школе и... болтать по телефону после 22:00...

С любовью, Шанда

Шанда любила одеваться подростком, и, поскольку она уже была хорошо развита, окружающие считали её старше своих лет. Мать разрешала ей краситься и носить узкие джинсы – ничего слишком возмутительного. Многие девочки её возраста уже начали с этим экспериментировать. Но Шанда хотела встречаться. Ей хотелось, чтобы её воспринимали как взрослую. Мать не позволила бы этого. "Хотелось бы с кем-нибудь встречаться, – написала она в своем дневнике, – хотелось бы жить с отцом, чтобы было весело". Шанду на выходные забирал отец, который был с ней не так строг и позволял немного больше.