— Меня, как и многих других детей, забрали из этого мира ещё младенцем. Вот что они со мной сделали, когда я стал им не нужен! Они нашли меня на поле боя и сразу повезли на утилизацию. Никто из них даже не подумал о том, чтобы помочь мне. Когда я уже попрощался с жизнью, на отряд собирателей напали члены «Семьи», они перебили их всех, а меня выходили и показали всю правду этого мира. А сейчас я делюсь ей с вами! Всё, что им от вас нужно — ваша жизнь! Они пойдут на всё, чтобы вы и дальше беспрекословно выполняли их указания. Сначала они бросили вас тут, как тянущий на дно груз. Когда вы решили сопротивляться, они пришли и без разбора убили ваших близких, надеясь навсегда лишить вас силы! Всё это время вы голодали, умирали от болезней, но никто из них не помогал вам! Вы вновь обратились к «Семье», и она услышала ваши мольбы! Здесь и наверху! «Семья» приняла и помогла каждому, кто попросил её о помощи. Теперь, когда вы снова стали обретать силу, старейшины Сэлена решили помочь вам! Помочь вам вновь утратить её!
— Пусть засунут свою помощь себе в жопу! — раздался чей-то разъярённый голос.
Толпа шумела всё громче и громче. Прибежавшие на шум стражники попытались всех разогнать, но в их сторону полетели камни, бутылки и кирпичи. Быстро оценив обстановку, несколько стражников пустились в бегство, а те, кто помедлил, были проглочены бушующей топлой. Им нужен был кто-то на кого можно обрушить весь копившийся в них гнев. Их тела били, рвали, а потом втоптали в землю, словно куски грязи.
— Совсем скоро в Дааль прибудет поезд. Первый поезд за почти четыре года! Великие старейшины ниспослали вам дар! — продолжал скандировать мужчина. — Спросите себя о том, почему они не сделали этого раньше? Почему они смотрели, как вы голодаете и умираете, но ничего не делали? Им не было до вас никакого дела! Эта помощь нужна лишь для того, чтобы снова надеть на вас оковы! Снова вернуть в ваши души страх и отчаяние! Снова сделать вас рабами! Но у них ничего не получится! Дааль уже стал частью «Семьи»! Дааль стал свободным!
— Свободным! Свободным! Свободным! — кричали хором собравшиеся.
— Возвращайтесь к своим близким и расскажите им правду, и пусть они передадут её остальным! Ждите, наши люди придут к каждому из вас и сообщат, что нужно делать. Идите и помните, что вы уже никогда не будете одни! «Семья» навсегда рядом с вами!
Толпа снова зашумела. Люди в капюшонах выкрикивали проклятья в сторону Сэлена и старейшин, остальные повторяли за ними. В их глазах разгорелся огонь… бессмысленный и беспощадный…
Ночью из Дааля выехало несколько всадников. Но не успели они проехать и сотни метров, как их головы с отрытыми ртами упали на сухую землю. Пробежав ещё немного, лошади скинули с себя мёртвый груз и пустились в ближайшие степи.
Этой же ночью состоялось собрание отряда Сопротивления, который должен отправиться в Дааль. В комнате для совещаний на большом столе разложили карту города с нанесённым на неё обозначениями. Директор, Борис и Азуми сосредоточенно что-то обсуждали, а остальные молча сидели и слушали их. За последние три дня в отряд вступили Сайхо, Спайк, Боулс и Кристина.
— Утверждено, — раздался хриплый голос старика, который последние несколько дней страдал от боли в горле. — Борис, будь любезен, расскажи остальным детали операции, а я пока присяду. Это горло меня совсем доконало, — прохрипел он и тяжело опустился на стул.
— Прошу слушать внимательно и запомнить всё, что я сейчас скажу, — приказным тоном произнёс Борис и пробежался взглядом по всем собравшимся. — Мы будем работать двумя отрядами: в первом буду я, Азуми, Аве и Мада; второй будет состоять из Митея, Спайка, Боулса, Кристины и Сайхо.
— Босс, а кто будет главным? — спросил Спайк, почесав над своей пустой глазницей.
— Первым отрядом буду руководить я, а второй возглавит Митей, -ответил Борис. — Он два месяца провёл в этом городе и знает его лучше, чем кто-либо из нас.
— Молодняку надо доверять! Получается я насрал сам себе под ноги, -рассмеялся Спайк.
— Смотри, чтобы никто не насрал тебе на голову, — пошутил Сайхо.
— Отряд, всем успокоиться! — серьёзным тоном приказал Митей.
Сайхо хотел что-то ответить, но осёкся, ощутив на себе суровые взгляды всех собравшихся.