Жестокость

— А что, я ведь и в самом деле раскрыла за вас это преступление.

— И при этом совершенно неоправданно рисковали собственной жизнью, — с укором в голосе произнес он.

— Если вы намерены прочитать мне проповедь, — заметила она, — то вам будет гораздо удобнее пересесть в кресло.

— Кажется, вы даже не понимаете… — начал было Райан очередную фразу, но потом умолк и лишь покачал головой. — Нет, за вами определенно нужен глаз да глаз.

И тут он действительно начал свою проповедь.

Миссис Келли продолжала сидеть на софе, почти не слушая его и лишь изредка покачивая головой. На детективе, как она заметила, снова был все тот же ужасный оранжевый галстук. Потом, когда проповедь наконец завершилась, а сама она почувствовала себя гораздо лучше, миссис Келли встала и направилась в спальню. В стоявшем там шкафу хранилось немало вещей, оставшихся после Бертрама; были в их числе и галстуки. Нашелся там и такой, который прекрасно гармонировал с коричневым костюмом детектива Райана.

А оранжевый немедленно отправится в топку.

Так оно и случилось…

РОБЕРТ ДЖ. ХИГГИНС Восхождение

Его берлога располагалась в одном из старых особняков, владелец которого переделал здание в меблированные комнаты. Карабкаясь на крышу, я обнаружил, что она круче, чем кажется со стороны, хотя в общем-то не доставила мне особых проблем.

Стоя за одним из дымоходов, я получил прекрасный обзор почти всей квартиры, приютившейся под самой крышей, в мансарде. Окно было распахнуто, ставни отсутствовали, так что и с этим не было никаких особых трудностей. Придерживаясь руками за выступы кровли, я легко передвигался по кромке крыши — на ногах у меня были туфли на подошве из натурального каучука.

Добравшись до окна, я быстро заглянул внутрь комнаты и тут же отдернул голову, мне не хотелось раньше времени заявлять о своем появлении.

Проживавший в мансарде человек был дома — впрочем, я и так знал это заранее, и, сидя на роскошном плюшевом диване, читал журнал. Рядом с ним на столике стоял стакан с каким-то напитком.

Едва услышав донесшиеся с крыши шорохи, он тут же подскочил к окну с револьвером в руке.

— А ну выходи! — услышал я его рыкающий голос.

Теперь я уже совершенно открыто спустился в квартиру через окно, поднял руки и с улыбкой проговорил:

— Полегче, Курт, не надо горячиться. Я на твоей стороне.

Глупые легавые так и не смогли отыскать берлогу этого парня, тогда как я, задавшись целью, сделал это в общем-то без особого труда.

Поговорив кое с кем из своих, я безошибочно выследил его. Полицейские же просто рвали и метали, пытаясь напасть на след великого Курта Питерса — «Кота — Короля чердачников», как окрестили его газеты, тогда как именно я, а не кто-то другой, легко спрыгнул в окно его мансарды.

Правда, парни предупредили меня, чтобы я держался с Куртом поосторожнее.

— Курт всегда был одиночкой, и к тому же довольно крутым парнем, — говорили они. — Вроде бы, весь Парк-хилл оставил за собой, а потому не советуем тебе соваться на его территорию, а то можно в итоге оказаться на дне реки.

Потому-то я и решил действовать не спеша, как говорится, с расстановкой.

— Что-то, малыш, я тебя не припоминаю. — В голосе Курта была слышна звенящая сталь. Потом он приблизился ко мне, все еще держа наготове «пушку», свободной рукой ощупал меня со всех сторон — ничего не нашел, но по-прежнему продолжал держаться настороже.

На вид Курту было лет двадцать семь — двадцать восемь; шапка белокурых волос, на лбу и щеках отметины оспы. Тело гибкое, подвижное, как и у меня, кстати. От постоянных «тренировок» мышцы рук и ног были хорошо разработаны. Брюки и рубаха, сидевшие на нем как влитые, явно были куплены в лучших магазинах города.

— Если ты легавый, — проговорил он, — то я отправлю тебя туда, откуда ты пришел, только на сей раз уже головой вперед. А до земли, кстати, четыре этажа.

— Знаю, что четыре, — сказал я. — Но неужели ты и в самом деле думаешь, что какой-то полицейский сможет вскарабкаться на такую крышу, как у тебя?

— Ну что ж, в этом, малыш, ты, пожалуй, прав, да и с собой, вроде бы, не принес ничего лишнего, — проговорил Курт, и я заметил, что из его голоса исчезли звенящие нотки. — Так кто же ты такой?

— Можно мне присесть?

— Конечно. — Он махнул рукой в сторону кресла, тогда как сам вернулся к дивану и сунул револьвер под одну из подушек.

— Зовут меня Нил Уинтерс. В общем-то я промышляю тем же, что и ты, вот и решил кое о чем потолковать с тобой.

— А зачем через крышу полез? Почему по лестнице не поднялся?

— Чтобы не тратить лишнее время на объяснения, что именно я умею делать. Помимо меня в этом городе есть только один парень, способный влезть на такую крышу, и парень этот — ты, Курт.

— Ну что ж, тут ты прав. Такое под силу только настоящему альпинисту. Кстати, малыш, глотку промочить не желаешь?

— Только содовую, — проговорил я. — Всегда боюсь, что спиртное может нарушить координацию движений.

Он протянул мне стакан с водой и ухмыльнулся.

— А вот мне немного выпивки никогда не вредило.