Жезл маршала. Василевский

   — Хорошо, — повеселевшим голосом произнёс Сталин. Он близко подошёл к Жукову. Его лицо на какой-то миг будто закаменело. Стальным голосом он добавил: — Сталинград надо отстоять! Если немцам вдруг удастся захватить город, то юг страны они отрежут от центра. Вы это понимаете не хуже меня. Нельзя терять нам и Волгу, по которой большим потоком идут грузы с Кавказа, особенно нефть и бензин.

   — Волга — наша важнейшая водная артерия, и её никак нельзя отдавать врагу, — подал голос Микоян.

   — Мы и не отдадим немцам Волгу! — улыбнулся Жуков.

   — А вот мне не до улыбок, товарищ Жуков, — хмуро продолжал Верховный. — Обстановка под Сталинградом действительно тяжёлая. Час тому назад мне звонил Василевский.

   — Вчера и мне удалось поговорить с ним, — сообщил Жуков. — И за город, и за Волгу бойцы сражаются насмерть!..

Самолёт Жукова приземлился на полевой площадке в районе Камышина. К самолёту подкатил разукрашенный под цвет деревьев «Виллис», оставляя за собой тучи белой пыли. Из машины вышел Василевский. Он обнял Жукова:

   — Скучал я по тебе, дружище!

   — И я тоже... — улыбнулся Жуков.

На лётном поле они зашли в домик и, усевшись за столиком, обсудили ситуацию на фронтах. В основном речь шла о Сталинграде.

   — Верховный прислал меня сюда, а тебе приказал сразу же вылететь в Ставку. — Жуков расстегнул ворот кителя. — Жарковато тут, не то что в Москве. Да, а ты знаешь, кто я теперь? С двадцать шестого августа генерал армии Жуков, то бишь твой друг, — заместитель Верховного Главнокомандующего! Ну, что скажешь?

   — Заслуженно, Георгий! Я этого ожидал. Не так давно Сталин спрашивал меня, подходишь ли ты на эту должность. Я поддержал твою кандидатуру, правда, отметил, что порой ты горяч и вспыльчив.

   — А я и не отрицаю, ещё как горяч! Но голова-то у меня работает, а? Пока сбоя не даёт!

   — Ну что, Георгий, поедем в штаб фронта? — Василевский встал.

   — В Малую Ивановку? — Жуков тоже встал.

В штабе фронта отобедали и уединились в комнате. На столе лежала большая карта, и Жуков долго на ней что-то разглядывал.

   — Александр, ты ничего не видишь странного? — спросил он. — Я имею в виду расположение немецких войск.

   — Вижу, Георгий! — воскликнул Василевский. — Я там даже линию провёл красным карандашом! Очень меня радует такое их расположение. У нас есть шанс... — Он осёкся, а Жуков закончил за него фразу:

   — Окружить немецкие войска, которые сосредоточились на узком участке фронта, непосредственно в черте города?

   — Да! Глянь на карту! Вот войска 6-й немецкой армии, вот рядом с ней — 4-й танковой армии, а их фланги прикрывают румынские войска. Стоит по ним крепко ударить, и румыны скопом станут сдаваться в плен.

   — Ты имеешь в виду контрнаступление?

   — Разумеется, Георгий, но такое, чтобы разом сокрушить южное крыло вражеского фронта, и 6-я армия Паулюса окажется в мешке!

   — Мешок — это хорошо, — задумчиво молвил Жуков. — Но хватит ли у нас сил и средств на крупное контрнаступление? Ты начальник Генштаба, у тебя все резервы в руках, вот и ответь мне!

   — Сил хватит, — категорически заявил Василевский. — В глубоком тылу у нас формируются общевойсковые армии, танковые корпуса, заводы поставили Генштабу немало противотанковых и зенитных орудий, реактивной артиллерии... Ты-то мне можешь поверить? Да мы этого Паулюса загоним в волчью нору[12]!

Лицо Жукова просияло, ему пришлись по душе рассуждения начальника Генштаба, хотя сам он, готовясь к поездке на юг, увидел, как увязли немецкие армии под Сталинградом. Их можно окружить, а затем истребить. Но Сталину он ничего не сказал, решив прежде переговорить с Василевским. Теперь он убедился, что дело стоящее.

   — Мы с тобой эту идею претворим в жизнь. — Жуков выпрямился. — Доложим о ней Верховному, а уж потом будем решать в деталях.

   — Сталин ухватится за эту идею, — заверил друга Александр Михайлович. — Он сторонник того, чтобы Красная Армия всё время наступала!

   — Ты, Александр, не ёрничай, у Верховного есть свои недостатки, как у каждого из нас. Но в чём ему не откажешь, так это в умении схватывать идеи и развивать их вглубь и вширь!

Вечером 12 сентября Жуков по вызову Сталина прибыл в Ставку. У него был начальник Генштаба Василевский. Задав Жукову несколько вопросов по ситуации под Сталинградом, Сталин заметил:

   — Послушаем сначала товарища Василевского. Я хочу знать обстановку на юге и на Северном Кавказе. Такую, какая она есть, — добавил вождь.

Прошло несколько дней после того, как Александр Михайлович вернулся в Ставку. За это время он досконально изучил ситуацию на всём советско-германском фронте, поэтому его доклад был чётким, конкретным. Особое внимание Василевский заострил на действиях противника в районе Сталинграда, куда немецкое командование стягивало новые силы из района Котельникова. Коротко коснулся он и хода боев в районе Новороссийска, а также боев на Грозненском направлении.

   — Рвутся любой ценой к грозненской нефти! — резюмировал Сталин. — Теперь послушаем товарища Жукова.