Жезл маршала. Василевский

   — Есть одна идея, — начал Верховный, едва Василевский вошёл в кабинет. — Помните, генерал Рокоссовский предлагал разгромить немцев под Орлом? Вы тогда с ним не согласились, и я вас поддержал. Теперь же хочу дать вам задание. Не догадываетесь? — Улыбка сбежала с его губ. — Надо разработать операцию по освобождению Орла. Я даже придумал ей кодовое название — «Кутузов». — Сталин помолчал. — Эта операция тесно связана с действиями наших войск на Курском направлении, поэтому вам легче, чем кому-либо, разработать её. Так считает и ваш коллега Жуков. Я хочу, чтобы операция увенчалась успехом, — подчеркнул Верховный. — Нельзя нам хоть чем-то запятнать имя великого русского полководца! Тут уж надо бить врага во всю мощь русского кулака!

   — Ваша задумка мне по душе, — сказал Василевский. — Я охотно возьмусь за это дело. Когда прикажете начать работу?

   — Сходите завтра с сыном на рыбалку, а потом займётесь. Сын, наверное, уже подготовил удочку?

   — Вы как в воду глядели, товарищ Сталин, — улыбнулся Василевский.

   — Так ведь Берия назвал меня провидцем! — засмеялся Сталин. Но тут же посерьёзнел: — Я бы хотел получить документ как можно скорее...

Что и говорить, не сразу нашёл Василевский то, что хотел. Но мысли родились разумные: усилиями левого крыла Западного и всего Брянского фронта в тесной увязке с действиями Центрального фронта в наиболее выгодный для них момент нанести удар по орловской группировке врага и освободить Орел. Замысел был прост: ударами по сходящимся направлениям на Орел с севера, востока и юга расчленить группировку немцев и разбить её по частям.

   — Это то, что надо! — одобрил Верховный, когда ознакомился с планом операции «Кутузов». Василевский ждал, что он ещё скажет. Но вождь попыхтел трубкой и спросил: — У вас всё?

   — По операции всё, но есть один серьёзный вопрос, который надо решить, а я его всё откладываю...

   — Говорите! — прервал его Верховный.

   — Осенью сорок первого, как вы помните, Ставка расширила права и обязанности главкомов и командующих родами войск и некоторых начальников главных управлений Наркомата обороны, а сами они были возведены в ранг ваших заместителей. Предлагаю отменить это решение Ставки.

   — Почему? — В голосе Сталина прозвучали недовольные ноты.

   — Тогда не всё нами было продумано, есть в этом вина и Генштаба, — подчеркнул Василевский. — Что мы получили на практике? Когда главкомы войск, командующие родами войск и начальники главных управлений стали вашими заместителями, в их действиях стала проглядываться склонность к автономным решениям, которые нередко идут вразрез с распоряжениями Генштаба и даже Ставки. Образно говоря, каждый из них тянул одеяло на себя, а общее фронтовое дело страдает.

   — Так ли? — усомнился Верховный.

   — Да, Иосиф Виссарионович, — загорячился маршал. — Их мало беспокоит обстановка на фронте, они пекутся лишь о себе, о своих войсках. И я как начальник Генштаба в ранге заместителя наркома обороны ничего порой не могу сделать.

   — У вас был с кем-то конфликт? — насторожился Верховный.

   — И не раз, — подтвердил Василевский. — Вот совсем недавний случай. Ставка приняла решение усилить Воронежский фронт авиацией и танками, так как перед ним на Курском направлении стоит мощная группировка немецких войск. Естественно, я распорядился, чтобы командующий авиацией Новиков выделил фронту сотню истребителей. А он мне в ответ: «У меня нет самолётов, я отдал их на другой фронт». Я сказал ему, что моё распоряжение как начальника Генштаба и заместителя наркома подлежит немедленному выполнению. А Новиков отвечает: «Я тоже заместитель наркома обороны и прошу мною не командовать!»

   — Так и заявил?

   — Слово в слово! Что мне оставалось делать? Я сказал Новикову, что немедленно доложу обо всём вам. Только после этого он заверил меня, что истребители будут. Однажды так себя повёл и командующий артиллерией генерал-полковник Воронин под Сталинградом. Нет, я вам не жалуюсь, товарищ Сталин, но дело-то наше общее может крепко пострадать.

«Он чертовски прав! — отметил про себя Сталин. — Зря раньше не доложил мне...»

   — Что вы предлагаете? — спросил Верховный.

   — Сократить количество ваших заместителей. Мне кажется, что достаточно и двоих.

   — Хорошо, товарищ Василевский, я подумаю. — Сталин помолчал. — Вчера вы говорили мне о начале формирования в Селецких лагерях под Рязанью 1-й польской дивизии имени Костюшко. Как идёт эта работа?

   — Поляки очень довольны, что вы приняли такое решение, заверяют, что станут стойко и мужественно сражаться с фашистами. Техникой и оружием мы обеспечили их сполна. Пройдут подготовку, и можно будет посылать на фронт. Так что это дело мы форсируем.

   — Формирование воинских соединений из иностранцев — вопрос политический, и я прошу вас держать его на строгом контроле и всячески помогать нашим друзьям, — сказал Сталин.

У нас ведь уже есть такие соединения. Где и как они воюют?