Жезл маршала. Василевский

   — Верю, что тебе, Василий Данилович, пришлось нелегко. Зато после ликвидации Ржевско-Вяземского выступа линия фронта отодвинута от Москвы на сто тридцать—сто шестьдесят километров, — подчеркнул Василевский. — Так что не кори себя, полководец! — шутливо добавил он. — А теперь послушай меня. Через полчаса поедем смотреть, как твои люди готовятся к операции «Кутузов». Не будем терять время, мне надо ещё побывать в войсках Брянского фронта. Да, а где Булганин, я что-то его не вижу. Он отдыхает?

   — Да нет, ещё с вечера убыл в 21-ю армию генерала Баграмяна, — пояснил командующий.

Василевский работал быстро, чётко, глаз у него был намётан, он сразу находил слабые места в подготовке войск, советовал, как их устранить. Утром следующего дня на столе Верховного лежала его телеграмма. Василевский докладывал Сталину 21 мая из штаба 61-й армии генерала Белова о том, что 19 и 20 мая он вместе с Соколовским и Булганиным проверил готовность к операции армии Баграмяна. Серьёзных недостатков не обнаружил, войска готовы выйти в исходное положение. На восстановление 1-го и 5-го и танковых корпусов получено лишь сто танков. «Было бы желательно к началу операции подкрепить армию двумя танковыми полками, — предложил Верховному Василевский. — Считаю, — писал далее Александр Михайлович, — что войска в целом будут готовы к занятию исходного положения 28 мая. На развёртывание артиллерии потребуется до пяти суток».

Прочитав телеграмму Василевского, Сталин вызвал генерала Антонова.

   — Ознакомьтесь с донесением и срочно примите надлежащие меры, — сказал Верховный. — На фронт не поступают вовремя боеприпасы. У Брянского фронта мало танков и орудий, новых он ещё не получил. Маршал авиации Новиков почему-то задерживает отправку на фронт самолётов, хотя на этот счёт есть решение Ставки...

Сталин говорил жёстко, чувствовалось, что недостатки в подготовке к операции «Кутузов», выявленные на фронтах представителем Ставки, обеспокоили его.

   — Вызовите ко мне наркома боеприпасов Ванникова и начальника тыла генерала армии Хрулёва.

   — Будет исполнено! — отчеканил Антонов. Он шагнул к двери, но Сталин остановил его:

   — Маршал Василевский сейчас находится в войсках Брянского фронта. Свяжитесь с ним и передайте моё распоряжение, чтобы он возвращался в Ставку. У меня для него есть новое задание.

«Ну и настали времена, Александр Михайлович почти не бывает в Москве, ездит с одного фронта на другой», — огорчился в душе за своего начальника Антонов.

Василевский прибыл в Москву глубокой ночью. Дежурный по Генштабу доложил ему, что генералы Антонов и Штеменко находятся в Ставке.

«И я сейчас туда поеду», — подумал Василевский.

Он быстро разделся в своём кабинете, причесался перед зеркалом и удивился, увидев своё лицо. Серое, невыразительное, тёмные круги под глазами. Горько усмехнулся: ещё бы, уже третью ночь спит урывками. Ничего, вот доложит Верховному ситуацию на фронтах и поедет домой, завалится на кровать и будет спать всю ночь, и никто не станет его тревожить, и Катя, его милая Катюша, сделает всё, чтобы выспался он на славу. При мысли о жене у него пылко затрепетало сердце.

Из Ставки вернулся генерал Антонов.

   — Вы уже прибыли? — спросил он маршала, едва увидев его.

   — Как видишь, Алексей Иннокентьевич! — Василевский мягко улыбнулся. — Ты был у Верховного?

Антонов сказал, что Сталина беспокоит ситуация на Курской дуге. Под Кромами и Борисовской немцы сосредоточивают новые танковые части и войска.

   — С разрешения Верховного я направлял фронтам предупреждение, что немцы могут начать наступление под Курском не позднее двадцать шестого мая, — продолжал Антонов. — Но этого не случилось. Потому-то Верховный и волнуется. Вчера у него на ковре были генерал армии Хрулёв и нарком боеприпасов Ванников. Он прочёл ваше донесение из армии Баграмяна и приказал генералам принять меры, чтобы доставить на фронты боеприпасы и боевую технику... Это я к тому, чтобы вы знали, о чём шла речь в Ставке.

Василевский с удовлетворением подумал: «Толковый у меня заместитель!»

   — Очень кстати вы прибыли, — сказал Сталин, когда Василевский вошёл к нему. Выслушав отчёт о подготовке фронтов к операции «Кутузов», он добавил: — Вы проделали большую работу, и весьма оперативно. У вас ещё что-нибудь?

   — Есть, товарищ Сталин, и существенное, — стараясь не выдать своего волнения, ответил Василевский. — Воздушная разведка засекла переброску немецких войск на Спас-Деменском и Жиздринском направлениях. Партизаны сообщили в штаб фронта, что с запада на Спас-Деменское направление прибыла танковая дивизия врага. Правда, у нас там достаточно сил, чтобы прикрыть Ки лужское и Тульское направления. И всё же я счёл необходимым переместить 19-й стрелковый корпус из района Гжатска в Юхнов, оставив его в составе 10-й гвардейской армии...

   — Вы приняли правильное решение... Скажите, что думает по поводу операции «Кутузов» генерал Соколовский?

   — У него боевой настрой, — констатировал начальник Генштаба. — А вот на Брянском фронте я вскрыл серьёзные недостатки и потребовал от генерала Рейтера устранить их.