Жезл маршала. Василевский

   — А то, что теми силами, коими располагает ваш фронт, врага не одолеть! — зычно произнёс маршал. — Вы подведёте и себя и Ставку. К тому же понапрасну могут погибнуть люди!

Такого заявления от бывалого маршала Толбухин никак не ожидал. Он заколебался, ждал, что скажет в ответ его координатор маршал Василевский, но тот молча сидел за столом и что-то писал.

   — Конечно, Климент Ефремович, силёнок у нас маловато, надо бы нам добавить войск, хотя бы ещё одну армию, — проговорил Толбухин.

   — Я также считаю, что операция очень тяжёлая, немец в Крыму силён, и было бы неплохо попросить ещё войск, — поддержал своего командующего начальник штаба генерал Бирюзов.

Тут уж Василевский не сдержался.

   — О чём вы говорите, товарищи? — строго спросил он, глядя то на Толбухина, то на Бирюзова. — Все расчёты, на которых строился утверждённый Ставкой план, исходили не только от меня, как начальника Генштаба, но прежде всего от вас, командования фронта! И когда мы представляли этот план в Ставку, да и но сей день уверенность в успехе операции была полной. Почему вдруг теперь вы изменили своё отношение к операции?

Толбухин молчал, втянув голову в плечи, молчал и начальник штаба Бирюзов, глядя куда-то в сторону открытого окна вагона.

   — Зря вы, Александр Михайлович, нажимаете на командование фронта, — заговорил Ворошилов. — Не знаю, как оно поступит в данной ситуации, но лично я не намерен вводить в заблуждение Ставку и считаю своим долгом доложить товарищу Сталину о своих и ваших сомнениях. — Маршал взглянул на Василевского. — Предлагаю и вам, Александр Михайлович, присоединиться к нам.

Василевский резко поднялся с места.

   — Климент Ефремович, я уважаю вас, но решительно не могу согласиться с вашими выводами, — жёстко сказал он. — Считаю ваши сомнения в успехе операции совершенно необоснованными и ставить в известность Ставку, чтобы просить дополнительные силы для фронта, не буду! — Василевский задел цепким взглядом Толбухина. — Меня удивили ваши слова, Фёдор Иванович. Кто вы — командующий фронтом или цыган из табора? Если вы отказываетесь от ранее принятого вами решения на проведение операции, то я готов прямо отсюда доложить товарищу Сталину об этом и просить его возложить на меня непосредственное её проведение и командование войсками фронта!

Толбухин покраснел как рак. Он понял, что поддался уговорам конника Ворошилова, и ему стало не по себе. «Это же позор — передать фронт в другие руки, а самому сбежать в тыл!» — такая мысль до боли обожгла его. И как он мог встать на сторону Ворошилова, который до сегодняшнего дня не выиграл ещё ни одного сражения?!

   — Товарищ маршал Василевский, — официально заговорил генерал армии Толбухин, — прошу простить мне мою минутную слабость. Фронтом командую я, операцию буду проводить теми силами и средствами, которые у меня есть. Слово, данное товарищу Сталину, — разбить врага — я выполню, чего бы это мне ни стоило!

В вагоне повисла напряжённая тишина.

   — Я согласен с командующим! — нарушил тишину генерал Бирюзов. — Для операции у нас сил вполне достаточно.

   — И я тоже согласен, — проговорил до этого молчавший член военного совета генерал Субботин.

Командующий 8-й воздушной армией генерал Хрюкин ответил уклончиво:

   — Моё дело — обеспечить фронт самолётами, и я это сделаю.

Все ждали, что скажет маршал Ворошилов. Тот, однако, долго молчал. Наконец разжал плотно сжатые губы:

   — Я вижу, что мои опасения вы не разделяете, — сухо произнёс он. — Тогда я не стану вмешиваться в действия 4-го Украинского фронта. У вас есть свой координатор...

После этого Ворошилов предложил всем участникам отобедать у него в вагоне. Когда все уселись за столом, Толбухин попросил Климента Ефремовича поделиться своими впечатлениями о работе Тегеранской конференции, в которой он принимал участие.

   — А надо ли на это дело тратить время? — усомнился Ворошилов.

   — Надо, Климент Ефремович, — поддержал просьбу Толбухина маршал Василевский. — Как там наши союзники, думают открывать второй фронт?

Ворошилов сказал, что этот вопрос был едва ли не самым главным на конференции. Во время его обсуждения обнаружились разные точки зрения руководителей США и Великобритании о месте, масштабах и времени высадки войск союзников в Европе. Рузвельт предлагал начать наступление через Ла-Манш (план «Оверлорд») 1 мая 1944 года, а Черчилль пытался подменить открытие второго фронта во Франции развитием операций в Италии и на Балканах, чтобы обеспечить оккупацию Центральной и Юго-Восточной Европы англо-американскими войсками.

   — Иосиф Виссарионович раскусил манёвр союзников и заявил, что наиболее эффективным было бы нанесение ударов по врагу в Северной или Северо-Западной Франции с одновременной высадкой десанта на юге Франции, — сказал Ворошилов. — Завязалась дискуссия. И что же? После горячей дискуссии верх взял наш вождь. Союзники заявили, что операция «Оверлорд» намечена ими на май 1944 года и будет поддержана высадкой десанта на юге Франции, как и предлагал Сталин...