Жезл маршала. Василевский

Василевский снял трубку «кремлёвки», набрал номер и услышал знакомый голос.

   — Докладывает маршал Василевский, товарищ Сталин. У меня к вам просьба. Личная... Я прошу вас принять на беседу маршала Жукова. У него к вам важное дело. Очень прошу.

Трубка молчала. Маршал слышал, как вождь тяжело дышал, о чём-то размышляя. Наконец громко сказал:

   — Хорошо, товарищ Василевский, я это сделаю. Жду товарища Жукова через час. У меня тоже есть что сказать вашему другу...

(Жуков уехал к новому месту службы, но его «дело» так и не закрыли. На Лубянке следователи физически принуждали соратников полководца признаться в подготовке «военного заговора» против сталинского руководства, но это им не удалось. «Этим делом руководили Абакумов и Берия, — отмечал Жуков. — Их усилия сводились к тому, чтобы арестовать меня. Но Сталин не верил, что якобы я пытаюсь организовать военный заговор, и не давал согласия на мой арест... Когда же арестовали самого Абакумова, то выяснилось, что он умышленно затеял всю эту историю так же, как он творил их в мрачные 1937-1939 годы. Абакумова расстреляли, а меня вновь на XIX съезде партии Сталин лично рекомендовал ввести в состав ЦК КПСС. За всё это время Сталин нигде не сказал про меня ни одного плохого слова. И я был, конечно, благодарен ему за такую объективность». — А.3.).

Эпилог

На календаре — апрель 1952 года. В это воскресное утро военный министр маршал Василевский шёл на доклад к Сталину. Прежде чем отправиться в Кремль, он вызвал к себе первого заместителя маршала Соколовского. Тот не заставил себя долго ждать.

   — Василий Данилович, возьмите, пожалуйста, документы на испытание новых ракет, я подписал их. Что вам надлежит сделать? Лично переговорите с главным конструктором и нашими людьми из Генштаба, чтобы испытания были тщательно подготовлены и прошли без всяких задержек. Товарищ Сталин уже дважды интересовался этим вопросом.

   — Хорошо, Александр Михайлович, я сейчас этим займусь.

«Почти семь лет миновало с тех пор, как закончилась война, а наши конструкторы уже создали баллистическую ракету, — подумал Василевский. — Да, армия и флот уже далеко не те, что были в войну, они стали гораздо сильнее и мобильнее». Он снял трубку прямого телефона с начальником Генштаба генералом Штеменко.

   — Сергей Матвеевич, пора нам к высшему начальству, так что выходи к моей машине.

В кабинет вождя они вошли вместе. У того был маршал Булганин. Пригласив их сесть, Сталин спросил военного министра:

   — Испытания новой ракеты ещё не начали?

   — На днях начнутся, я уже подписал документы. Хочу и сам побывать на полигоне.

   — А как обстоят дела с испытанием ракеты «Стрела» на Черноморском флоте? — Сталин пристально посмотрел на Василевского. — Командующий флотом адмирал Пархоменко вам не докладывал? Он ведь член Государственной комиссии по приёму ракеты на вооружение.

   — Пархоменко не докладывал, а адмирал Кузнецов говорил мне, что ракету испытали без боевого заряда, всё прошло хорошо.

   — Я могу добавить к сказанному, — вмешался в разговор начальник Генштаба Штеменко, — что адмирал Пархоменко готовит испытания ракеты с боевым зарядом.

   — Что, будут стрелять на море по деревянному щиту? — усмехнулся Сталин.

Василевский замялся, а генерал армии Штеменко ответил, что Пархоменко просил Генштаб дать ему разрешение ударить ракетой по какому-либо большому кораблю устаревшего типа.

   — Вот как! — удивлённо воскликнул Сталин. — И что же предлагает адмирал Пархоменко?

   — Сделать мишенью новой ракеты крейсер «Красный Кавказ».

   — Да вы что? — подал голос до этого молчавший Булганин. — Ракета наверняка потопит крейсер, а коль так, зачем нам губить корабль, экипаж которого прославил себя в годы войны? Он оборонял Севастополь, высаживал морские десанты... Не лучше ли взять большую самоходную баржу, загрузить её металлоломом и шарахнуть по ней ракетой?

   — Баржа не крейсер, — возразил Василевский. — Полагаю, что адмирал Пархоменко прав. Баржа может затонуть и от взрыва снаряда, не то что ракеты. А ракета с боевым зарядом, говорил мне конструктор, способна уничтожить тяжёлый крейсер. Это и надо проверить!

   — Логично, товарищ Василевский. — Сталин шевельнул усами, потом взглянул на начальника Генштаба: — Вы разрешили адмиралу Пархоменко взять для испытаний крейсер?

   — Никак нет, товарищ Сталин, у меня нет прав, чтобы дать согласие на уничтожение крейсера, — ответил Штеменко. — Решить этот вопрос — в вашей компетенции. Поэтому я посоветовал адмиралу Пархоменко попросить адмирала Кузнецова обсудить эту проблему с вами.

   — Адмирал Кузнецов ко мне не обращался, — сухо произнёс Сталин. — Кстати, почему он сюда не прибыл?

   — Я не знал, что военно-морского министра следовало пригласить, — объяснил Василевский. — А указаний на этот счёт вы мне, Иосиф Виссарионович, не давали.

Сталин по «кремлёвке» позвонил Кузнецову, но ему никто не ответил. Тогда он вызвал Поскрёбышева:

   — Разыщите адмирала Кузнецова!

Когда дверь за Поскрёбышевым закрылась, Сталин вновь заговорил: