Жгучая клятва сицилийца

Вьери метался по холлу как тигр в клетке. Невинность Харпер потрясла его до глубины души. Он отнял у нее самое дорогое, то, что уже не вернешь. Она этого не заслуживает. Вьери терзался чувством вины.

А что, если Харпер сама все это устроила? Вьери позволил извращенной логике вмешаться в его мысли. Может быть, ее вина в том, что она пыталась отыскать в нем то хорошее, которого нет? Разве не понятно, что, несмотря на богатство, успех и харизму, он обыкновенный мошенник? Внутри он пуст, как высохший колодец. А как иначе? Он был нежеланным младенцем, которого родители оставили на ступенях церкви, мальчишкой, которого никто не усыновил, неопытным молодым любовником, которого отвергли, даже отцовства его лишили без его ведома. Он не заслуживает ее сострадания. Не говоря уже о ее девственности и любви. Он должен отпустить ее.

Вьери вернулся в кабинет. Перед глазами стояло лицо Харпер, искаженное болью и обидой. Ему надо быть сильным. Альфонсо умер. У них нет больше причин оставаться вместе. Лучше разрубить узел сразу, чем продлевать агонию.

В кармане зазвонил телефон. Выхватив его из кармана, Вьери ответил. Звонили из похоронного бюро. Он распорядился, чтобы тело Альфонсо забрали из замка как можно скорее. Нет, он не хочет, чтобы церемония прощания прошла в замке. Вьери не хотел длить и эту агонию тоже. Он попрощается с крестным прямо сейчас. И все.

Вьери немного постоял перед дверью спальни Альфонсо, собираясь с духом, чтобы войти. Медленно повернув ручку, вошел. В просторной комнате, обшитой деревянными панелями, было сумрачно и прохладно. Ставни были закрыты, за исключением одного приоткрытого окна. По сицилийской традиции душа усопшего должна вылететь на небеса.

Когда его глаза привыкли к полумраку, он различил неподвижную фигуру на кровати. Альфонсо, его любимый крестный, мертв. Жестокая реальность снова обрушилась на него. Он приблизился к кровати и только сейчас понял, что не один в комнате. Харпер. Она сидела рядом с кроватью, опустив голову и накрыв ладонью иссохшую руку Альфонсо. При виде Вьери она вскочила.

— А, это ты, — хрипло прошептала она. — Я пойду.

— Тебе не обязательно уходить, — неровным голосом ответил он.

— Нет, нет, я должна. — Харпер избегала его взгляда. — Тебе нужно побыть с крестным одному.

Он подошел ближе и, приподняв ей подбородок, заглянул в изумрудные с коричневыми крапинками глаза. Веки Харпер покраснели от слез, а в глазах плескалась такая глубокая печаль, что он отвел взгляд.

Приобняв ее за плечи, он притянул девушку к себе и прошептал:

— Прости, я не хотел тебя обидеть, Харпер.

Она выскользнула из его объятий.

— Не здесь, Вьери. Сейчас не время и не место. — Она посмотрела на него долгим взглядом, затем наклонилась, поцеловала Альфонсо в лоб и, распрямившись, сказала: — Я ухожу, Вьери. Не люблю долгих прощаний.

— Я понимаю. — Он посторонился, давая ей пройти. — Скоро здесь будут похоронные агенты.

Бросив на него последний скорбный взгляд, Харпер вышла из спальни, тихо притворив дверь.

Вьери сел на ее место и взял руку крестного в свою. Рука была холодной как лед. Вьери поднес ее к губам, согревая дыханием, а затем осторожно опустил на одеяло. Он смотрел в такое родное и близкое, но в то же время уже и нездешнее лицо. Тело крестного было тут, но душа уже улетела.

Ему будет очень недоставать Альфонсо. Он был его единственным другом и наставником. Умело вел его по жизни. Зная, как горд и упрям его крестник, Альфонсо ни словом не обмолвился о его связи с Донатэллой, но умело манипулировал Вьери, направляя его энергию в нужное русло.

Вьери вдруг осенило, что и свадьба с Харпер дело его рук. Незаметно и тактично он привел их с Харпер к венцу. И прошлая ночь была логическим завершением авантюры. Они любили друг друга, и это было правильно. Для него это много значило.

«Не люблю долгих прощаний», — пришли ему на ум слова Харпер. Он похолодел. Харпер в тот момент прощалась не с Альфонсо, а с ним.

Вьери вскочил на ноги. Сердце бешено колотилось. Первой мыслью было пойти к ней, попросить прощения и умолять остаться. Но, собрав волю в кулак, он решил, что должен позволить ей уйти ради нее самой.

Раздался легкий стук в дверь, вошла Агнес, экономка Альфонсо.

— Синьор Романо, прибыли агенты похоронного бюро.

— Спасибо, передайте им, что я сейчас приду. — Вьери с тяжелым сердцем поднялся, поцеловал крестного в щеку и вышел.

Солнце ярко отражалось от тонкого снежного наста, когда Харпер подъехала к своему дому в поместье Крейгмор. Впереди виднелась гора Крейгмор, одна из самых высоких в Шотландии и пользующаяся популярностью у профессиональных альпинистов. Ее заснеженная вершина выделялась на фоне безоблачного синего неба.

Возвращаться было немного странно, хотя она отсутствовала всего несколько недель. Все вроде бы по‑прежнему, но что‑то изменилось. Харпер с грустью отметила, что изменилась она сама. Раз и навсегда.