Жиган

– Ну, а коли так – ступай с миром.

– И тебе не хворать, – ответил Голован.

Глава 10 Рубикон перейден

Голован вернулся на хазу, нагруженный пакетами и двумя огромными корзинами с едой. Пацаны, довольные, что пахан вернулся цел и невредим, быстро очистили стол, на который стали вытаскивать из корзин еще теплый хлеб и пряники, пачки с чаем, копченые окорока и белужий балык, вареную телячью колбасу и целую связку жареных баварских колбасок, от которых пошел такой дух, что впору было сбежаться всем городским бездомным собакам, коих бродило по Москве во множестве, как всегда и случается на Руси в смутные времена.

Имелись в корзинке увесистый круг нормандского сыра «Камамбер», который, как известно, мягкий и жирный и натурально тает во рту, пара пучков зеленого лука, помидоры, пупырчатые огурчики, похоже, только что с грядки, кульки со сливами, черешней, вишней и волшебной ягодой виктория. Словом, обзавидовались бы и истекли слюнками даже давние и постоянные покупатели знаменитого Елисеевского магазина на углу Тверской, именуемого ныне «Гастроном № 1».

Пировали до полуночи. Насытившись, пацаны отваливали от стола и, свалившись на свои койки, мгновенно засыпали. Никогда еще в своей жизни они не наедались такой пищи до отвала, и за этот праздник вся братва хевры была благодарна Головану. А он чувствовал ответственность за пацанов – Козырь, Кочет, Жердь, Витюха, Солод, Шмель, Валька Волчок и прочие – это почти его семья. Особенно когда другой нет… и не предвидится.

Тем временем милиция не дремала и сумела обнаружить труп Игоря Мамошина в дворовой колодезной яме. Тучи над Татарином сгущались. МУР ставил на Татарина капкан за капканом, и угодить ему в один из них было лишь делом времени…

ГПУ искало Татарина по своим каналам: как-никак был убит их агент, о миссии которого знал лишь ограниченный круг лиц, и смерть Игоря Мамошина вызвала у гэпэушников несколько вопросов, разрешить которые стало для них делом чести. Собственно, главных вопросов было два: где произошло убийство и кто конкретно оповестил Татарина об Игоре.

В ГПУ об операции с Игорем Мамошиным знали только начальник Московского губернского отдела ГПУ Филипп Демьянович Медведь и руководитель оперативного отдела ОГПУ Артем Игнатьевич Крымский, который и затеял возобновление знакомства Мамошина с Марусей Слепян с целью получения сведений о месте нахождения Татарина. Оба товарища были чекистами-орденоносцами, насквозь преданными делу революции, и никак не мог Крымский подозревать начальника ОГПУ Медведя, а Филипп Демьянович – Крымского. Стало быть, «протекло» непосредственно в отделе милиции, где служил Мамошин.

Сначала поговорили с начальником отдела Константином Свирским. Потом со всеми остальными, включая младших милиционеров, едва поступивших на службу. Побеседовали и с субинспектором Миневичем, который показался Артему Игнатьевичу Крымскому весьма подозрительным субъектом, требующим особой разработки.

Подняли дело Миневича, по которому следовало, что Зиновий Лаврентьевич до поступления на службу в Шестой районный отдел милиции служил в царской полиции участковым приставом, а до этого нес службу в лейб-гвардии драгунском ее Императорского высочества великой княгини Марии Павловны полку в чине штаб-ротмистра. Кандидатура для пособника бандитов была весьма подходящая. Зиновий Лаврентьевич решительно отрицал все обвинения. Его арестовали и стали разрабатывать дальше. Скоро выяснилось, что субинспектор Миневич имел отношение к «Российскому союзу торговли и промышленности», покрывая его махинации и имея за это немалую выгоду. На третьем допросе Зиновий Лаврентьевич дал признательные показания, но касательно связей с преступным миром Москвы и бандой Татарина Миневич по-прежнему все отрицал, а после допроса с пристрастием и вовсе отказался давать какие-либо показания. Так что вопрос о том, кто донес Татарину об Игоре, оставался открытым…

Татарин же, несмотря на расставленные капканы, продолжал «стопорить» кассы управлений и контор.

Дней через десять после налета на кассу Главсахара по наводке Маруси люди Татарина «подломили» кассу правления пивоваренного завода Корнева-Горшкова, убив охранника двумя ударами финского ножа. Следом была совершена попытка ограбить управление Московско-Виндаво-Рыбинской железной дороги, где в конце каждого месяца, как поведала Маруся, охмурив одного чинушу из Наркомата путей сообщения, скапливается до трех с половиной миллионов рублей, которые свозятся в управление из железнодорожных касс. Однако кое-кто из железнодорожных служащих был вооружен револьверами, завязалась перестрелка, с улицы на выстрелы прибыли милиционеры, и попытка ограбления провалилась.