Жиголо

– Потому, что ее драгоценности можно будет продать не более чем за пол цены. Они могут быть в розыске. Придется их переделывать, усекать, найти непритязательного покупателя. Денег все это стоит. За каталожную цену ее бриллианты никто не возьмет. Тебе главное попасть в ее квартиру.

У Федора почему-то отложилось в памяти, что попасть ему надо будет в загородный дом. Там купец собирался случку собак проводить. А в городской квартире, какая случка? Одна порнография.

– А разве она не за городом живет? – спросил он Купца.

– Сейф у нее в городской квартире. Элитный дом. Хорошо охраняется. Три уровня защиты. Два поста охраны, во двор, в дом. Квартира на сигнализации, в милиции и на свою, домовую охрану. Везде видеокамеры. Так что у тебя не очень легкая задача, эту дамочку раскрутить. Я даже не представляю, как ты к ней в дом попадешь. Есть у Ии одна задумка. Да, вот еще вопрос, кем ей будешь представляться? Это достаточно существенный момент. Никакого работягу к себе домой она не пригласит. Ты должен быть носителем определенного имиджа, если не по деньгам, то по статусу своему соответствовать ее кругу. Правда, у нее представления об этом круге специфические. Она ведь начинала свою жизнь в магазине за водочным прилавком.

– А где вы ее накололи?

Купец с осуждением посмотрел на Федора:

– Никогда не употребляй слова из блатного жаргона. Слова имеют свойство выскакивать непроизвольно в самых неподходящих случаях. Дамочка ведь будет к тебе не один день приглядываться, прежде чем ты войдешь к ней в полное доверие. Чудес на свете не бывает. Она прожженная бабенция, а взять ее надо на том, что она больше всего хочет. А хочет она за свои деньги элитарного окружения, общения с театральной и художественной богемой. Баба хочет прыгнуть выше себя, а двери великосветской тусовки перед нею закрыты. После одного раза знаться с нею никто не желает. Слишком вульгарна она.

Федора, как коня передернуло от нарисованных перспектив. А Купец продолжал:

Вот и ударилась в другую крайность. Брюликами хочет нос утереть непонятно кому. У нее, по моим данным, самая богатая коллекция безвкусных украшений. Каждый раз одевает новые. Да ты и сам увидишь. Твое дело, узнать место их хранения и записать на камеру ее подход к сейфу. Ну как, справишься?

– Доплата за утехи с такой мымрой должна быть! – представляя себя в постели с этой коровой в брезгливом оцепенении заявил Федор.

– Компенсацией тебе Ия будет!

– А муж у водочной королевы кто?

– Муж.

– А что их связывает?

– Девяносто девять процентов бизнеса на нее записано.

Купец встал.

– Сейчас весь пасьянс не разложишь, у нас пара карт пока на руках. Принесешь остальные в клюве, тогда окончательно обмозгуем, как дальше быть. Ну, счастливо доехать, хата вас уже ждет. В гостинице не останавливайтесь.

Купец вместе с Федором прошел на кухню. Ия заканчивала упаковывать баул с едой. Федор увидел, как в объемной сумке в дополнение к снеди завернутой в фольгу исчезли пара бутылок вина, бутылка виски, бутылка коньяка. Купец ни слова не сказал, а Федор поморщился. Перспектива поездки в одном купе с молодой красоткой и радовала его и пугала. Он вспомнил слова Купца насчет компенсации. То-то девочка готовится. Вполне возможно мужика настоящего давно не видала. Вот и бесится весь день при виде элитного самца.

– Поезд во сколько? – спросил Федор. Ия протянула ему его паспорт с билетом.

– Через час двадцать.

Федор снова был поражен, увидев свой основной документ в чужих руках. Значит, не соврала, когда заявила, что не следила за ним. Куда он без паспорта делся бы? Пешком или на попутках добирался бы до родного села? А еще раскидывал мозгами, уйти или остаться! Ушел бы, до первой проверки милицейского патруля. Круто его взяли в оборот.

Купец спросил, на чем они будут до вокзала добираться?

– Я такси вызвала! – сказала Ия. – Водитель уже звонил, что подъехал.

Сели, как положено, на дорожку. Купец не вышел их проводить.

В вагоне они сразу отдали билеты, и Ия попросила проводницу их не беспокоить. Хозяйка вагона окинула оценивающим взглядом Федора и едва заметно улыбнулась. Федор чувствовал неимоверную усталость, накопившуюся за последние дни и, готов был хоть сейчас лечь спать. Ия же была неестественно напряжена. Она попросила выйти его в коридор, а через несколько минут позвала обратно. Вместо джинсового костюма на ней был легкий, похожий на пеньюар шелковый халатик. На столике стояла бутылка виски, минеральная вода, а на одноразовых тарелках была разложена зелень, рыбная и мясная нарезка.

– Выпьем? – спросила Ия.

Федор не захотел ее обижать и согласился.

– Выпьем!

Что будет дальше, он отлично знал. Благопристойно-чопорный разговор постепенно поменяет скованное никчемными условностями русло и выйдет на простор откровенно интимных намеков и шуток. Типичное поведение голодной самки. А дальше вступят в дело руки и губы. Будет показное негодование и сопротивление. А затем бурные ласки и разговоры до утра. А он предпочел бы после любовных утех поспать под стук колес.