Жиголо

Федор мысленно вздохнул то ли осуждая, то ли благословляя свою участь и плеснул на дно стеклянных стаканов по доброй порции виски.

– За успех нашего дела! – сказал Федор.

– Я именно об этом с тобой и хотела поговорить! – сказала Ия и взобралась с ногами на диван. Из под халата аппетитно проглядывали белые трусики. – Тебя не смущает мой вид? А то я совсем хотела раздеться.

– Не очень!

Она обрадовалась.

– Вот и ладно! Хоть один мужик нашелся, который равнодушно на мои прелести посмотрел. А я ведь твою реакцию хотела проверить. Думаю, будет пялиться или нет, а ты сразу нос отворотил. Я это заметила, можешь не оправдываться. Так что, пока у тебя голова ясная и страсть не затуманила мозги, поговорим начистоту.

– Поговорим! – сказал Федор, а сам подумал про засланного казачка. – Мне скрывать нечего.

– И мне нечего! – воскликнула Ия и сбросила себя халатик. – Красивое у меня тело?

– Пожалуй, эталоном можно назвать. Богиня, соперница луны, гоп-топ-поп-модель.

– И у тебя такое же! Молодой полубог! – спокойно заявила Ия и одела халатик. – Представь, как я должна была сейчас гореть, а мне на тебя тошно смотреть. Дед специально нас вдвоем отправил, чтобы мы потеряли друг от друга голову, тогда ему будет легче нами вертеть.

– А один нескромный вопрос можно? – уведя глаза в сторону, спросил Федор. – Дед, тебе кто? Родной дед или…

Ия взяла в руки стакан с виски.

– Дед меня еще зеленую, вытащил их дома свиданий, из борделя одним словом. Вовремя вытащил, иначе бы я сидела уже на игле или СПИДом была бы больна. Так что я не знаю теперь, кто он мне, то ли благодетель, то ли хозяин моей жизни и тела. Вывез сюда. Поживи, говорит. Живу у него уже почти год. Дедом стала называть. Он ко мне привык, я к нему. У деда нет ни кухарки, ни шофера, ни домработницы, ты обратил внимание?

– Вроде обратил!

Ия пригубила стакан с виски.

– Уединенно жил старичок. Деньгами раньше сорил. Любил со мной по набережной пройтись. Не докучал. Раз в месяц если и зайдет в спальню ко мне, то сначала спросит, не против ли я. А куда против, если с панели подобрал, отмыл, одел, обул и сказал, что я могу в любой день уйти, как только захочу. Только мне некуда идти. Мать у меня спилась, а меня выставила на продажу еще тринадцатилетней девочкой. Так что я много грязи и разврата перевидала. Тебя не шокирует, что я рассказываю?

– Пока нет! – сказал Федор. Он так и не мог понять, куда клонит его собеседница. Человек, обычно, не большой любитель выворачивать душу наизнанку, а тут ему такие подробности выкладывают, что поневоле хлоркой захочешь отмыться.

– Ну вот, месяца через три, когда я окончательно пришла в себя, стала по старой привычке лазить по шкафам, деньги искать. Все карманы его облазила, все бумажники, все места, где можно деньги спрятать, нигде ни рубля. Уехать от него я решила, а напрямую побоялась деньги спросить. И тогда в городе пошла я с одним северянином к нему в номер. Раз пропала, второй. На третий раз дед мне и говорит:

– Денег хочешь заработать?

Я ему зло отвечаю:

– Хочу, много денег хочу заработать. Ради них я готова на все!

Дед спокойный как скала усмехается:

– Так, только дурную болезнь заработаешь. А большие деньги по-другому зарабатывают! И до старости спокойно, как я доживают на берегу моря. Чего тебе не хватает? – спрашивает он меня.

– Машину, говорю, хочу! Иномарку.

Пошли мы на следующий день выбирать машину. Выбрала я Тойоту.

– Еще что хочешь? – спрашивает он меня.

А я не знаю, что попросить. Вроде одета, обута. Никто меня не насилует. Понял дед меня.

– Значит, ты пришла в себя! – делает он вывод. – Тело твое затребовало свое, здоровой любви, а выразить это словами, сформулировать ты не можешь. Вот и беснуешься в золоченой клетке. Природу не обманешь.

Стыдно мне почему-то стало. Я присмирела на время. А потом ему говорю, что будет если вдруг он умрет? С чем и куда я пойду? У меня ни профессии, ни образования, ни угла. И что за прихоть с его стороны была, подобрать меня на улице и привезти в этот шикарный дом? К качестве кого я здесь?

Знаешь, что он мне сказал?

– Хорошо, уже то, что ты задаешь себе такие вопросы. Вот еще до одного вопроса созреешь, и тогда мы с тобой поговорим серьезно.

– А я зреть не хочу. Я жить сейчас хочу! – кричу я ему и напрямую спрашиваю: – Ты, дед, не боишься, что я один раз ночью тебя убью? Встречу хорошего парня и тебя убью. Или деньги найду у тебя и убью.

Отвечает он мне так спокойно:

– Деньги мои лежали в банке, банк лопнул, председатель правления сбежал или плавает где в болоте, никто точно не знает. Так что ты сделаешь мне только одолжение, если перережешь пуповину связывающую меня с этим светом. Я, Ия, жизнь прожил как волк одиночка, греб только под себя, думал, подойдет старость, куплю дом на берегу моря и буду любоваться закатами. А теперь ни семьи, ни друзей, ни денег, ничего. Помнишь сказку про разбитое корыто? Я даже тебе при всем желании не смогу ничего оставить.