Жиголо

Сделав несколько шагов, утопаю по щиколотку в горячем песке. Меж кустарниками тропинка - куда она может вывести? Мои размышления прерывает движение в дальних кустах. Некто в пестреньком летит вниз по петляющей тропинке. Отступаю под защиту гигантских колючек и вижу: на побережье показывается ангельское золотоволосое создание. Молоденькое диво в летне-легком платьице, за тканью которого угадывается выточенная природой фигурка - выточенная до фантастического совершенства. За плечами ангелочка рюкзачок. Так мне показалось, что рюкзачок.

Потом диковинка бежит в океан по колени, словно проверяя температуру воды; вернувшись на берег, начинает стаскивать заплечный предмет. Так мне показалось, что пробует его снять. Наконец это удается: девушка как бы дергает за тесемочку и... и я не верю своим глазам. То, что считал рюкзачком, оказывается крыльями. Да-да, крыльями - ангельскими, цвета чистых облаков.

И пока я, оцарапанный иглами кактусов, приходил в себя, ангелочек бросил эти крылышки на песок, а затем и платье... Да, она была само совершенство. Природа потрудилась на славу: никаких изъянов - тело по форме напоминало бесценную древнегреческую амфору.

Неуверенно переступая, чудная дива входит в мировой океан, смеясь, падает в него и начинает барахтаться в счастливом грехопадении. А что же я, грешник? Ничего умнее не придумываю, как... похитить крылья. Да-да, стянул их самым хамским образом. Кажется, сам не понимал, зачем это делаю, и тем не менее совершил столь неопрятный проступок. И вновь затаился в цепких кактусах, невольно ощупывая крылья - были они легкими, из нежного птичье-поэтического пуха.

Накупавшийся вволю ангелочек выходит из воды - я вижу шафранную по цвету заплаточку между её ладных ножек, которая почему-то не вызывает никаких чувств, кроме умиления. Обнаружив пропажу, девушка ведет себя спокойно: натягивает на мокрое тело платье и смотрит на кустарник, где таится дурачок в моем лице, потом, улыбнувшись проточной улыбкой, говорит:

- "I can't give you nothing but love, baby!"

- Чего? - от удивления вываливаюсь из кактусов.

- "Я не могу тебе дать ничего, кроме любви, малыш!" - переводит слова песенки. - Я тебя приглашаю на танец jig. - И протягивает руки. - Зачем мои крылья тебе, Дима?

- Не знаю, - признаюсь. - Наверное, не хочу, чтобы ты улетела.

- А зачем? - спрашивает. - Будешь меня любить, не улечу.

- Ты ангел?

- Я твой ангел-хранитель, - и, взяв из моих рук крылья, просит, чтобы помог надеть. - Я их снимаю, - считает нужным объяснить, - только когда ты спишь.

- Но сейчас, - удивляюсь, - не сплю?

- Тебе только кажется, что не спишь.

- Да? - перемещаемся по песку в танце jig, не касаясь друг друга.

- Да, - отвечает уверенно.

- А почему именно ты мой ангел-хранитель? - не унимаюсь.

- В каком смысле?

- Ну ты вся такая... - не найдя слов, жестами рисую в воздухе контуры совершенной женской фигуры. - И это... слабый пол ты...

- Это не ко мне, - запрокидывает умытое океаном лицо в немые вечные небеса.

- А имя твое?..

- Даная, - отвечает. - Прости, мне пора.

- Почему?

- Потому, что и тебе пора...

- Даная, ты о чем?

- Просыпайся, милый, - говорит колдовская девушка с крыльями, но уже иным, чем прежде голосом.

- Что-о-о?

- Пора-пора, Дмитрий, - и вижу лицо, мне хорошо знакомое глазами цвета тающих арктических айсбергов.

- Доброе утро, - потянулся к земной женщине по имени Александра.

- Уже вечер, - пошутила. - Спал как младенец. - И приказала, чтобы я привел себя в порядок. - Нас ждет поздний завтрак и работа, - включила магнитофон, который тотчас же ударил африканскими тамтамами.

- А любовь? - шлепал в ванную комнату.

- Что? - не поняла из-за джазового шквала. - Ты о времени? Уже полдень.

- Понял. Спасибо, - и переступил порог ванной с чувством, что недалекое прошлое с Александрой было лишь приятным видением. Иногда кажется, что живем, как во сне.

Сон? Принимая душ, вспомнил странную грезу, где приключилась встреча с прекрасной незнакомкой. Да, она была совершена, эта девушка, от природы совершена, но её полудетские лопатки напоминали крылья... то ли крылья птицы, то ли ангела? Ангела?.. Что за чертовщина? И на этом память отключила прошлое - настоящее врывалось требованием:

- Завтракать! Или уже обедать, уж не знаю!

Прибываю на теплую, как отмель, кухоньку. Обнимаю Александру за плечи. Садимся за стол. Что может быть приятнее завтрака с любимой. Известные наши дела были отложены в дальний ящик и мы говорили обо всем и ни о чем.

- Как ты себя чувствуешь, родной?

- Прекрасно! А ты, родная?

- Лучше всех на свете.

- Не верю!

- А ты верь, - и, как ребенок, показала язык цвета океанской раковины (изнутри).

Вдруг раздался странный живой звук за окном. У меня было впечатление, что бухает оркестр - яростно и неумело. Александра засмеялась: да, именно оркестр, милый мой, духовой, с медными трубами и такими же тарелками гонит в соседний парк отдыха на генеральную репетицию перед выступлением на выходных.

- Как-нибудь приглашу в парк, - пообещал. - Потанцуем под духовой оркестр.