Жиголо

У меня нет времени и мне его надо сократить, как это делают наши высшие братья по разуму, перемещаясь в Пространстве. То есть проще провести разведку боем, чтобы узнать местоположение господина Житковича, чем долго плестись по путанному следу.

Под забубенный поэтический речитатив, похожий на молитву, я и Мила оставляем богемную квартирку. Несмелый восход, как первый поцелуй, угадывается у горизонта. Мы садимся в прохладный, как река, автомобильчик. Под звуки мотора каждый из нас о чем-то задумывается - своем.

- Я могу помочь, Дима? - потом спрашивает девушка.

- Конечно, Мила, - и прошу подбросить к платформе Ховрино, где совсем недавно разворачивались трагикомические боевые действия.

- Я тебе совсем не нравлюсь? - следует нелогичный вопрос.

- Нравишься, как... - запнулся.

- Не говори только, "как сестра", - и передергивает рычаг передачи.

- Ты нормальная девчонка...

- Ты не спал, - говорит девушка, - я знаю.

- Глупыха, - смотрю на нее. - Если бы дело было в нас...

- Прости, - смущается. - Я подумала: я - медсестра, а ты...

- ... а я сукин сын, - аккуратно обнимаю за плечи.

Через час мы прощаемся - друзьями. Я советую вернуться в квартиру на набережной - помочь Розалии Акакиеевне и ребятам. Мила не понимает: помочь? Помочь выжить, говорю я, у них много проблем; куда больше, чем у меня.

- Дима-Дима, - целует в небритую щеку, как героя кинобоевика, - удачи! - и трудолюбивый "жук" уезжает прочь.

Вот именно - нужна удача. Каких бы ты ни был суперменом, а без госпожи Фортуны никуда. Будем надеяться, что она не повернется ко мне крутым, скажем так, бедром.

Прибыл я в знакомый уже район по простой причине - в неприметном тупичке меня ждала вишневая "девятка" капитана милиции. Если и в машине окажется очередной труп, то останется лишь аплодировать противнику.

Приняв меры предосторожности, обследовал местность, прилегающую к железной дороге. Мятые и сонные горожане уже спешили на электрички. Те отходили от платформы с тугим авиационным звуком. В картине мерклого утра ничего подозрительного не замечалось. Однако некую внутреннюю дисгармонию я испытывал. Подобное чувство возникало в минуты, когда не мог принять решения.

В чем дело, сержант? Тревожит мысль, что, если дело ведут затейники из "Арийс", то и авто цвета лета они могли обнаружить, и западню смастерить. Как бы не угодить в зону смертельно опасных электрических разрядов, как это случилось с небезызвестными лучами?

Рассуждая на актуальную тему безопасности, вижу у мусорных баков бомжевидного гражданина. Порочный красномордый Бахус овладел его телом и душой... Я появляюсь перед ним, как Христос, но с деловым предложением. Бахусный бомж не верит своему счастью - получив кредитку и ключи от машины, бежит вприпрыжку в тупичок. Жизнь приучила его не задавать лишних вопросов и он этого не делает. В мутноватой речке рассвета человечек частично теряется, но вполне контролируем.

Дальнейшие события развиваются по стандартному сценарию спецопераций. Не успел бомжик тиснуть ключ в замок дверцы машины, как на него из ниоткуда обвалились крупные бойцы в темно-пятнистой форме. Услышав родной мат, я понял, что наживка проглочена и бойцы из "Арийса", если это они, работают отменно. Отсюда можно сделать вывод, сержант, что охота ведется по всем законам нашего дикого сафари. Следовательно, я тоже имею право объявить охотничий сезон на всех, кто служит невнятному богу по имени "Арийс".

Барахолка с эстакады железнодорожного моста напоминала чан с кипящим маслом.

Когда товарняк замедлил движение на мосту, я прыгнул на песчаную насыпь и заскользил вниз.

Такого количества низкопробного ширпотреба на один квадратный метр я не видел нигде. Неимущие покупатели растекались между торговыми рядами, как магма по склону действующего вулкана, роль которого исполняла непосредственно чаша стадиона.

Был полдень и солнце вовсю резвилось в зените. Как пишут романисты, час трапезы приближался. Запах пригоревшего мяса плыл над головами, вызывая желудочные спазмы у продавцов и покупателей.

Охрана рынка бродила в военизированной робе и бравировала старенькими винчестерами. Бойцы были чем-то похожи - и скоро я понял: средней степенью ожирения. Такие упадут на пыльный асфальт при первом же выстреле.

Я кружил по торговым рядам, верно приближаясь к сектору А. Солнцезащитные очки предохраняли меня от возможного скорого узнавания. Поднявшись по общей лестнице, забрел в ребристое пространство стадиона. Тут тоже царил торгашеский бедлам, но чуть упорядоченный. Все негоцианты были на одно лицо - лицо кавказской национальности.