Жиголо

– Смеешься? Где я ему такие бабки найду?

– Платить тебя никто не обязывает. Со мной он будет дело иметь.

– Тады ладно. А дура это кто?

– Я же тебе вчера ее фотографию показывал. Аглаида Зауральская. Моя подопечная. Ты все организовал, как договаривались?

– Обижаешь. Теле будет в лучшем виде.

– Ну, тогда она скоро подойдет. А ты с этим павлином по быстрому разберись.

За спиной Никиты вновь вырос Васька Генерал.

– Вот, передумал. Вернулся.

Федор не торопясь шел по залам. Ход конем он уже сделал.

– Вышла из машины. Идет! – позвонила ему Ия. – Видишь?

– Вижу!

Федор приготовился. Он уже час как был на выставке. Вроде бы невзначай он столкнулся на входе с Аглаидой.

– Пардон, мадам!

Это лучший способ знакомства с дамами. Старый трюк, но лучше пока никто ничего не придумал. Не спрашивать же который час? После легкого столкновения Федор выронил из рук барсетку. Она упала к ногам Аглаиды. Федор как вельможа при дворе Людовика четырнадцатого учтиво плавно рукой, показывая, что сначала пропустит мадам и лишь затем поднимет упавшую вещь. Он знал, утонченная учтивость служит отличным предлогом к ничему не обязывающему разговору и последующему знакомству. И вдруг вместо ответного «извините», Федор услышал торгашеское, громоподобное алаверды:

– Куда прешь, зачуханый баклан. Здеся художественная выставка, а не пивной ларек.

От неожиданности он даже голову в плечи втянул. Две модные девицы стоявшие за мощной спиной Аглаиды ядовито улыбнулись. Они откровенно сочувствовали Федору. В любое другое время он мгновенно отбрил бы эту хамку, а тут пришлось дипломатическую политкорректность проявлять, да еще дать ей возможность вернуть слова назад. Федор членораздельно произнес:

– Второй раз, Аглаида, вы меня ни за что обидели. А я ведь специально барсетку уронил, познакомиться хотел. Извините!

Вожделенный объект в лице Аглаиды потерянно улыбнулся. Реакция Федора не укладывалось в поведенческий тип ее обычного окружения.

– Э…э…молодой…чел…

Однако Федор подобравший барсетку не оглянулся. Он неплохо разбирался в женской психологии. Никуда теперь ты пташечка, не денешься. Миновав контроль он остановился в отдалении, дав себя хорошо разглядеть. Затем оскорблено сжал губы, будто что-то забыл, быстро прошел мимо. Протестная демонстрация удалась. Аглаида была явно заинтригована. В этом огромном городе, где ты никому не нужен, с нею хотят познакомиться, а она взяла и облаяла. Кто он? Земляк? Ее знает этот серьезный молодой человек. Может на работу хочет устроиться? Тогда сразу бы подошел, без этих подходцев с барсеткой. Я его интересую? Как? Как женщина? Нет, это слишком! Старая и жирная я для него. А может… Как выразился однажды на пресс конференции златоуст бывший премьер-министр: мысли у Аглаиды стали врастопырку.

А в это время охотник Федор решил – пусть клиент созреет и незаметно для дичи Аглаиды исчез из поля ее зрения. Он спустился в буфет и заказал себе кофе с молоком. Ему надо было срочно придумать простую и убедительную причину жажды знакомства. Ничего умного в голову не приходило. А ведь она задаст этот вопрос. «Ну и пусть задает, – чертыхнулся Федор. Сама пусть задает, и сама на него отвечает. Буду еще себе голову ломать. Скажу, что на следующей встрече отвечу, если сама не догадается. Все интрига какая-никакая появится в отношениях. Бабы любят заморочки». Федор ни минуты не сомневался, что она обязательно отыщет его в залах и первым делом извинится. А может, и не извинится. Он хохотнул, разлив кофе по столу. Вполне, может.

Вытерев салфеткой руки Федор решил подняться в демонстрационные залы. Его жертва наверно уже второй круг нарезает по выставке.

Федор шел по залам, не глядя по сторонам. Он должен нагнать эту миллионершу. Еще сделано только пол дела, даже четверть дела. Он пока рассыпал только просо, курочка еще не клюнула.

Слишком высокого мнения Федор был о собственной персоне. Аглаида, потеряв его из виду, и не думала его нагонять. Она так и осталась на входе-выходе.

Вдруг Федору преградил дорогу бородач.

– Молодой человек. Молодой человек, гляньте на мои шедевры. Куда вы торопитесь. У вас вся жизнь впереди, остановитесь у вечного. Бессмертные полотна Владилена Трески.

Федор мельком глянул на картины. С них смотрели на Федора портреты людей, которые раньше часто можно было встретить в аллеях трудовой славы. Даже он, не разбирающийся в живописи смог понять, что перед ним не Микеланджело Буонарроти. Статичные позы, невыразительный взгляд. Федор вежливо улыбнулся.

– Да я по другой части. Я ничего покупать не собираюсь.

Борода держал его уже под локоть.