Жил-был Бог

Душа, выпорхнувшая в мир людей с огромной гордостью за себя, с огромной жаждой прожить людскую жизнь… Он был очень ласковым и добрым ребенком, он так радовался новым игрушкам. Он был солнышком в трудной жизни матери-одиночки. Да, он едва научился говорить, разбрасывал вещи, отставал от сверстников. Мать даже боялась отдавать своего ребенка в садик, но боялась напрасно. Эта душа, которая привыкла быть открытой ко всем, быстро завоевала любовь других ребят.

В назначенный час малыш скончался от воспаления легких.

Мать сходила с ума от горя. Несколько лет. Она стала халтурить на работе. Она перестала слышать людей. Перестала за собой следить. Она просто ходила, как робот вся в своем горе. Она жила своим горем.

Она была верующей. И в голове у нее крутился только один вопрос: «Почему Бог так жестоко поступил со мной? Зачем он отнял моего ребенка, ведь я его так любила». И я послал ей ощущение, что скоро она все узнает. И она держалась, потому что ее грела мысль, что скоро Бог ей ответит.

Эта была небольшая деревушка. И туда выписали священника вместо старого деда, который ушел на пенсию. Этим священником был молодой задорный 25-летний пацан, только что закончивший духовный институт. Его забавляло представлять, как он отвечает на сложные вопросы прихожан вроде того, откуда взялся Бог, и если Бог добр, почему умирают дети. Он ехал в поезде в предвкушении новой работы и служению мне. И на вопрос: «Если Бог добр, почему умирают дети»? Он нашел красивый и интересный, как ему казалось, ответ.

Прихожане с удовольствием слушали нового священника, тем более, это был ученный человек. Говорил он умно, интересно и красиво.

И эта женщина тоже пришла его послушать и поняла, что сейчас услышит ответ на свой вопрос. Она подошла к священнику и, скрывая, насколько важен для нее вопрос, она спросила:

– Батюшка, ты говоришь, что Бог всеблаг, так скажи, почему умирают дети?

– Ответ на этот вопрос не так прост, как кажется, – ответил священник, – видишь ли, у каждой души есть свобода выбора. И, поскольку Бог дал человеку свободу воли, каждый волен совершить грех. Но у греха есть последствия, в том числе, и гибель детей.

– Но ребенок ведь не совершал никакого греха, – сказала мать.

– Ребенок несет ответственность за грехи своих родителей и может расплатиться за их грехи своей смертью.

Она была грешна в понимании людей того времени – она этого ребенка нагуляла на одной пьяной вечеринке. Каким чудовищем ей показался тогда Бог и какой неразрешимой ее беда. Недолго думая, мать пошла и бросилась с обрыва.

Люди, которые слышали это, больше не пришли в церковь. Они игнорировали церковь пока молодой священник не попросился перевестись. На его место прислали старого алкоголика. Этот священник узнал о вопиющем поступке своего предшественника, и этот поступок вызвал в нем то же возмущение, что и вызвал в людях. Он пообещал разобраться, написал во все инстанции.

Люди были удовлетворены реакцией священника и снова стали ходить в церковь. Как-то его спросили, зачем все-таки Бог так поступил с ребенком и его матерью? Священник задумался, посмотрел пьяными глазами на прихожан и простодушно сказал:

– Не знаю, наверное, они ему зачем-то понадобились.

И прихожане остались удовлетворены этим ответом.

И ты, наверное, подумаешь, что я рассказываю о своей жестокости, потому что это, конечно же, я нашептал священнику ляпнуть эту глупость.

Нет, просто не каждое горе в этой вселенной должно быть пережито. Я дал возможность ей уйти. У этих двух душ – матери и ребенка должна была сформироваться прочная связь, ведь ей суждено было его растить. А растить молодую душу – это проблемы, это, зачастую, бедность, несчастья, трудности. И, если у душ нет крепкого родства, души не смогут преодолеть жизненный путь – озлобятся и спасать их потом из этого – такая головная боль. А женщина и ее ребенок воссоединились на небесах, готовые и следующий жизненный путь пройти вместе. Они стали мужем и женой, жили бедно, ведь он еще не научился жить.

– Интересно, что ты сказал этой женщине на небесах?

– Я предстал перед ней неряхой – в грязной одежде, с нечёсаными волосами и с глазами, которые смотрят куда-то вдаль. И все бормотал про себя: «Да я совсем другое сказал» «Мне не нужна война на севере» «Да не должен был он так рано умирать».

– Вы про моего ребенка? – спросила мать.

– Нет, – ответил я, – Я этому олуху сказал: «У меня грех перед той женщиной». А он додумал невесть чего, – а потом я обратился к ней, – Простите меня грешного, не всегда у меня выходит то, что надо.

И поняла женщина, что я просто не уследил за ее ребенком.

– А священник? Он с этим смог жить?

– Он ничего не понял и ничего не осознал. После скандала он устроился работать в одну из церквей. И даже сделал небольшую карьеру. Представь себе, в этой вселенной не каждый способен осознать, какую мерзость совершил.

– Но ты ему открыл глаза?

– Я не стал его раздавливать тем, что он натворил. Он посвятил служению мне жизнь, я его поблагодарил за это. Не каждое зло в этом мире должно быть злодеем осознано и наказано мной. Он меня спросил: