Читаем Жил-был народ… полностью

Ну, было дело. Кто-то кого-то когда-то убивал. И что с того? Какие фашисты? Какие гитлеровцы? Это вообще что-то из прошлого столетия. Дела давно минувших дней. Чего их ворошить? Тем более левых израильтян послушать – или левых еврейских философов из диаспоры: всё, что Израиль делает, отбиваясь от палестинских террористов, – Холокост. Попытки навести порядок на контролируемых им территориях Иудеи и Самарии – Холокост. Обеспечение безопасности со стороны Южного Ливана и Газы – Холокост. А политики и военные Израиля, которые эту безопасность обеспечивают, с их точки зрения – фашисты. О чём говорят в прессе, с трибуны израильского парламента, в университетах и вообще где угодно – были бы слушатели. И как к этому должен подойти сторонний наблюдатель?

Да что политические баталии по линии левые-правые… Послушаешь израильские дебаты по бюджету – попадаешь в параллельный мир. Министр финансов, пытающийся сократить несообразные ни по каким нормам траты профсоюзов, – фашист. А если он покушается на траты религиозных партий – так он вообще чистой воды гестаповец. Что же до попытки обеспечить призыв ортодоксов на военную службу – геноцид. Самый тот – Холокост чистой воды. Умрут, но не встанут на защиту родины. Их дело молитвой её сохранять – воюют пусть другие.

То есть когда предков этих самых ортодоксальных евреев немцы гнобили в Освенциме и Треблинке, которые для них неизбежно заканчивались газовой камерой и крематорием, – это был Холокост. Когда их украинская полиция укладывала ряд за рядом во рвы в Бабьем Яру – Холокост. И когда их призывают на службу в израильский ЦАХАЛ – это, с их точки зрения, тоже Холокост! Что невольно вызывает в памяти воспоминания об обещании сына царя Соломона учить соплеменников не бичами, как его мудрый батюшка, а скорпионами – тот самый случай…

Что говорить о палестинцах и всех, кто им не то чтобы на самом деле сочувствовал, но эксплуатирует их тему, по мере сил и возможностей исходя то ли из веления души, то ли из личного шкурного интереса (а может быть, и из того и из другого)? Смотрят они на это еврейско-израильское безобразие. Слушают. Учатся. И воплощают в жизнь. Откуда в мире столько пропагандистского задора на тему того, что палестинская Накба времён Войны за независимость Израиля – это самый что ни на есть Холокост. Но об этом подробнее ниже. Поскольку тема заслуживает отдельной главы.

Блокада израильтянами сектора Газы, на практике означающая, что туда ежедневно, в том числе в разгар войны, идут сотни грузовиков с продукцией гражданского назначения, которые проверяют таможенные инспектора (ООН, к слову, для этого предоставила штат собственных сотрудников), – тоже Холокост. Хотя не пускают туда израильтяне только оружие, боеприпасы, взрывчатку и материалы для их изготовления, а также то, что нужно для постройки бункеров, подземных тоннелей и укреплённых позиций для ракетных установок. Но это никого не интересует. Сказано Холокост, значит, Холокост.

Отдельная тема – кампании по делегитимации Израиля, проводимые по любому поводу и без повода. В том числе на международных конференциях по правам человека, защите окружающей среды, глобальному потеплению, сохранению исторического наследия… Со стопроцентной вероятностью на каждой из них выступит «эксперт», который обрушится на еврейское государство как главный источник бед человечества. Будь то загрязнение морской воды или атмосферы, озоновая дыра или сохранение биоразнообразия, проблема дезертизации (означает это слово «опустынивание», и именно Израиль с его технологиями восстановления растительного покрова пустынных ландшафтов – главная надежда Ближнего и Среднего Востока) или разрушения античного и средневекового наследия.

Причём всегда и везде в отношении затрагиваемой темы будет проведено сравнение с Холокостом с непременным указанием, что виноват во всём, что происходит в мире, именно Израиль. Экологический Холокост. Исторический Холокост. Демографический Холокост. И так далее, и так далее, и так далее. Поскольку если не Израиль – то кто? Проще всего решать не проблемы как таковые, отвечая на вопрос «что делать?», а ставить на повестку дня обсуждение того, кто виноват. С заранее подразумеваемым ответом. Говоря проще, если в кране нет воды – воду выпили… И сразу всем становится хорошо. По крайней мере понятно, кто во всём виноват.

Ну и по мелочи. В меру кретинизма того или иного журналиста или политика – без непременной привязки к Израилю. Поскольку просто идиотов в этих профессиях куда больше, чем злонамеренных хитровымудренных личностей, принципиальных идиотов и прочих разновидностей этого от веку бессмертного племени. Все на борьбу с курением! И непременно сравнение вреда, который получает некурящее население от курильщиков, с Холокостом. Все на борьбу с Эболой (или птичьим гриппом)! Опять в тексте нет-нет да и будет упомянут Холокост.

Перейти на страницу:

Все книги серии Передел мира: XXI век

Россия и Ближний Восток
Россия и Ближний Восток

Это – не энциклопедия, не справочник, не сборник сведений. Но только в этой книге можно найти самую полную и объективную информацию о Ближнем Востоке – месте сражения за мировое господство, природные ресурсы, финансы и бизнес. Евгений Сатановский – президент Института Ближнего Востока, эксперт с мировым именем, кандидат экономических наук, известный ученый, педагог и журналист – знает все о том, что происходит на Ближнем и Среднем Востоке – от африканского побережья Северной Атлантики до границ Индостана. Кто на Ближнем Востоке для России друг и партнер, а кто враг и агрессор? Почему нам не удается выработать эффективную политику на Ближнем Востоке? Станет ли Россия частью исламского мира? Сколько «шахидов» должно прийти в Москву, чтобы окончательно определиться с интересами и приоритетами, врагами и союзниками, фобиями и теориями заговоров? Может ли политический ислам быть нашим союзником в противостоянии с Западом? Что такое российский наркорынок и надо ли снова оккупировать Афганистан? Против кого мы можем использовать атомную бомбу? Каково участие России в новом переделе мира?

Евгений Сатановский , Евгений Янович Сатановский

Публицистика / Политика / Образование и наука / Документальное
Если б я был русский царь
Если б я был русский царь

Это лишь малая часть наболевших вопросов, которые все чаще возникают в связи с приходом Владимира Путина к власти уже третий раз. Сейчас, как никогда, все хотят знать правду, пусть даже нелицеприятную.Несмотря на то что Евгений Сатановский известен в России в первую очередь как президент Института Ближнего Востока, самые авторитетные СМИ охотно берут у него комментарии по любым политическим вопросам. Любое его высказывание всегда отличают независимость, неполиткорректность, точность и убийственная ирония. Нестандартный взгляд на события и персоны, способность глубоко анализировать факты и предпосылки позволяют ему мгновенно отвечать на любой каверзный вопрос.Евгений Сатановский – один из самых востребованных экспертов, ученый с мировым именем. Автор книги «Россия – Ближний Восток. Котел с неприятностями». Частый гость и участник наиболее значимых международных форумов и конференций, посвященных мировой политике и экономике.

Евгений Сатановский , Евгений Янович Сатановский

Публицистика / Политика / Образование и наука / Документальное
Шла бы ты…
Шла бы ты…

Начальство хочет, чтобы у страны была национальная идея. Так-то дело хорошее. Вопрос только: какая? Одна уже была. «Самодержавие, православие, народность». Плохо кончилось. «Новый мир» вроде бы тоже никто больше не строит. «Грабь награбленное» — по сути верно, но грубо. Зато есть большой международный выбор. Мир велик. Национальных идей в нём много. Русская и еврейская. Американская и европейские — их там, в Европе, как собак нерезаных. Идеи, на которых стоит Восток. Будь то империя или Коран. Всё то, что легло в основу благополучных переселенческих обществ. И Африки, дрейфующей от апартеида к племенному зверству. Наконец, то, что проросло на просторах бывшего СССР. От майдана до диктатуры. По какой дороге пойдёт Россия, решать тем, кто ею управляет. Чем это кончится для страны и для них лично — не только их проблема. Расхлёбывать придётся всем. Но тут будет как будет. Роль личности в истории в том и состоит, чтобы делать выбор. А правильный он будет или как всегда — увидим…

Евгений Янович Сатановский

Публицистика

Похожие книги

Основание Рима
Основание Рима

Настоящая книга является существенной переработкой первого издания. Она продолжает книгу авторов «Царь Славян», в которой была вычислена датировка Рождества Христова 1152 годом н. э. и реконструированы события XII века. В данной книге реконструируются последующие события конца XII–XIII века. Книга очень важна для понимания истории в целом. Обнаруженная ранее авторами тесная связь между историей христианства и историей Руси еще более углубляется. Оказывается, русская история тесно переплеталась с историей Крестовых Походов и «античной» Троянской войны. Становятся понятными утверждения русских историков XVII века (например, князя М.М. Щербатова), что русские участвовали в «античных» событиях эпохи Троянской войны.Рассказывается, в частности, о знаменитых героях древней истории, живших, как оказывается, в XII–XIII веках н. э. Великий князь Святослав. Великая княгиня Ольга. «Античный» Ахиллес — герой Троянской войны. Апостол Павел, имеющий, как оказалось, прямое отношение к Крестовым Походам XII–XIII веков. Герои германо-скандинавского эпоса — Зигфрид и валькирия Брюнхильда. Бог Один, Нибелунги. «Античный» Эней, основывающий Римское царство, и его потомки — Ромул и Рем. Варяг Рюрик, он же Эней, призванный княжить на Русь, и основавший Российское царство. Авторы объясняют знаменитую легенду о призвании Варягов.Книга рассчитана на широкие круги читателей, интересующихся новой хронологией и восстановлением правильной истории.

Анатолий Тимофеевич Фоменко , Глеб Владимирович Носовский

Публицистика / Альтернативные науки и научные теории / История / Образование и наука / Документальное
Сталин. Битва за хлеб
Сталин. Битва за хлеб

Елена Прудникова представляет вторую часть книги «Технология невозможного» — «Сталин. Битва за хлеб». По оценке автора, это самая сложная из когда-либо написанных ею книг.Россия входила в XX век отсталой аграрной страной, сельское хозяйство которой застыло на уровне феодализма. Три четверти населения Российской империи проживало в деревнях, из них большая часть даже впроголодь не могла прокормить себя. Предпринятая в начале века попытка аграрной реформы уперлась в необходимость заплатить страшную цену за прогресс — речь шла о десятках миллионов жизней. Но крестьяне не желали умирать.Пришедшие к власти большевики пытались поддержать аграрный сектор, но это было технически невозможно. Советская Россия катилась к полному экономическому коллапсу. И тогда правительство в очередной раз совершило невозможное, объявив всеобщую коллективизацию…Как она проходила? Чем пришлось пожертвовать Сталину для достижения поставленных задач? Кто и как противился коллективизации? Чем отличался «белый» террор от «красного»? Впервые — не поверхностно-эмоциональная отповедь сталинскому режиму, а детальное исследование проблемы и анализ архивных источников.* * *Книга содержит много таблиц, для просмотра рекомендуется использовать читалки, поддерживающие отображение таблиц: CoolReader 2 и 3, ALReader.

Елена Анатольевна Прудникова

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Захваченные территории СССР под контролем нацистов. Оккупационная политика Третьего рейха 1941–1945
Захваченные территории СССР под контролем нацистов. Оккупационная политика Третьего рейха 1941–1945

Американский историк, политолог, специалист по России и Восточной Европе профессор Даллин реконструирует историю немецкой оккупации советских территорий во время Второй мировой войны. Свое исследование он начинает с изучения исторических условий немецкого вторжения в СССР в 1941 году, мотивации нацистского руководства в первые месяцы войны и организации оккупационного правительства. Затем автор анализирует долгосрочные цели Германии на оккупированных территориях – включая национальный вопрос – и их реализацию на Украине, в Белоруссии, Прибалтике, на Кавказе, в Крыму и собственно в России. Особое внимание в исследовании уделяется немецкому подходу к организации сельского хозяйства и промышленности, отношению к военнопленным, принудительно мобилизованным работникам и коллаборационистам, а также вопросам культуры, образованию и религии. Заключительная часть посвящена германской политике, пропаганде и использованию перебежчиков и заканчивается очерком экспериментов «политической войны» в 1944–1945 гг. Повествование сопровождается подробными картами и схемами.

Александр Даллин

Военное дело / Публицистика / Документальное