Жил-был раз, жил-был два

Судебно-медицинские простыни… Что за хрень! Поль прочел несколько статей и сосредоточился на тех, где Абержель говорил о происхождении фотографий. Это интересовало его прежде всего.

Для серии «Морг», состоящей более чем из трехсот фотографий, следовало найти профессионала, который согласится открыть мне двери святилищ, коими являются морги или институты судебно-медицинской экспертизы. Это было не так-то легко. Тела являются носителями ужасных трагедий, и некоторые из них еще подлежат юридическим процедурам. Эксперты не те люди, которые любят делиться своими секретами, они защищают свою территорию, как волки – свое логово. Но мое путешествие в мир мертвых стало возможным благодаря исключительному проводнику, который удостоил меня полным доверием. Анонимность жертв строжайше соблюдалась. Эта серия, результат долгой работы, была создана между 2010 и 2016 годом в одном-единственном месте во Франции, названия которого я, разумеется, не назову.

В одном-единственном месте… Поль впал в необычайное возбуждение: определить морг означало найти точку, через которую проходили все трупы. Эксперт, о котором шла речь, возможно, в какой-то момент извлек Матильду из своего холодильника, и Абержель сделал ее фотографию, не зная, кто она. В любом случае анонимный эксперт должен быть в курсе происхождения тела с родимым пятном в форме головы лошади: все неизбежно документировалось и отслеживалось.

Он прокрутил страницу и чуть ниже вчитался в нескончаемый список учреждений, где выставлялась коллекция «Морг». Несмотря на горячие споры вначале и запрет в некоторых странах, в последние годы музеи и картинные галереи рвали фотографа друг у друга из рук. Jack Shainman Gallery в Нью-Йорке, Huis Marseille в Амстердаме, Galleria Alfonso Artiaco в Неаполе… Количество зрителей, явившихся ознакомиться с творчеством Абержеля, исчислялось десятками тысяч.

Взгляд Поля остановился на Токийском дворце в Париже, а главное, на датах: 19 октября – 19 декабря 2020. Фотографии выставлялись в этот самый момент в знаменитом Музее современного искусства.

Поль не верил своим глазам. Истинный дар небес. Он сможет убедиться, было ли родимое пятно сфотографировано Абержелем, и если да, то уж как-нибудь выяснит имя эксперта. Он открыл второе пиво, чтобы отпраздновать свою маленькую победу. Ему уже представлялся следующий этап. Эйфория продлится недолго: как он заранее знал, в конце пути ждут только тщета и уныние.

Он снова попытался связаться с Габриэлем, но безуспешно. Был уже второй час ночи. На этот раз он оставил сообщение: «Я в гостинице „Нептун“ в Берк-сюр-Мер. Перезвони мне, даже в три ночи. Твое молчание начинает всерьез меня беспокоить».

67

Оглушенному Габриэлю казалось, что скачущая галопом лошадь колотит его копытами. Когда он захотел приподнять веки, послушалось только правое. Другое, залитое кровью, так и не отклеилось от глазного яблока.

После боли пришел запах. Мгновенная режущая боль, ощущение, что внутри горла при каждом вдохе срабатывает огнемет. Он чувствовал ожог каждой легочной альвеолой.

И наконец возникло виде́ние, столь ирреальное и чудовищное, что могло всплыть только из самого дикого его кошмара. По другую сторону плексигласовой стенки цилиндра, прямо напротив него, рдяные ошметки плоти пытались уцепиться за кости, как водоросли за скалу. И, как крошечные ненасытные крабы, тысячи пузырьков поглощали материю, будь то сухожилия, кальций, жир, кератин. Габриэль видел, как лицо буквально исчезает, за ним череп и все, что было вокруг, в раскаленных клубах, вздымающихся в холоде ангара.

Тело растворялось… Его здоровый глаз повернулся в своей орбите. Он стоял со связанными за спиной руками, спутанный цепью, которая его и сбила. Что-то врезалось в тело при малейшем движении. Он выгнулся и понял, что пластиковая стяжка приковывает его запястья к одному из крупных звеньев цепи. Он мог двинуться вперед, отступить на три шага, но цепь всегда возвращала его на исходное место. Как куклу.