Жил-был стул и другие истории о любви и людях

1-я: – Ну, это да. У неё после смерти мужа, всё что ни рисует – тоска смертная выходит.

Петров: – Что-то вы о грустном заговорили. Давайте я вам лучше историю расскажу про Пиросмани. Вы вот, к примеру, знаете, что сюжет «Миллиона алых роз» это из его жизни?

2-я: – Да ты чего?

Петров: – Нет, серьезно. У Паустовского есть биографический роман. Как-то он называется? «Повесть о жизни», что ли? Трилогия целая. Вот там он это и описывает. В Сухуми это было, где-то до революции. Певицу звали Валерия. Но, может, ошибаюсь. Помню точно, что по описанию она была рыжая и очень красивая. И вот Пиросманишвили ей дарил цветы. Несколько арб с розами. Что уж он там такое продал – не знаю, потому как картины его тогда никому нафиг не нужны были. Но по роману – несколько повозок с розами перегородили всю улицу. (Все три женщины с интересом слушают, качают головами.)

1-я: – Вот не знала. Паустовский, говоришь?

Петров: – Да. Это мы в ШКОЛЕ всякую его дребедень читали, а на самом деле он великолепно писал. Что-то вроде Ремарка.

2-я: – А-а-а-а-а! Стоп! А нас же там тоже цветами баловали!

1-я: – Точно! Ты, Петров, не поверишь… Ночь… гроза… От ливня ничего не слышно. Мы уже спать собираемся. Кизиловый чай попили. Такая прелесть. Думаем, сейчас выспимся хорошенько. Тут что-то хозяйские собаки вскочили. Она их на ночь в холл пускает. Представляешь, она дом не запирает. Короче, вскочили – и к двери. Рычат. Шерсть дыбом. Такую увидишь – описаешься от страха.

2-я: – А нам и самим страшно. Собаки – собаками, а так черт его знает, что там на самом деле. Йети какой-нибудь. И их сожрет и нас утащит. Или просто бандиты какие-нибудь. Ну, мало ли откуда? Страшно.

1-я: – Страшно точно. Тут стук. Какие-то голоса. Не разобрать, но собаки вдруг хвостами завиляли, на дверь прыгать давай. Открывается – трое мужиков. Мы сперва не поняли, что такое?

2-я: – С одной стороны вроде что-то грязное, мокрое. А с другой – ТАКО-О-О-ОЙ букет роз. Ярко-алых. Знаешь, на контрасте только их и видно.

1-я: – В общем, это оказались какие-то хозяйкины знакомые художники. В Анапу они чего-то там ехали, решили к ней заскочить. Но из-за грозы тащились долго.

2-я: – Мы их давай чаем, коньячком. Шашлык им греем. Они довольны.

Петров: – Понятное дело. После грозы-то и ливня.

2-я: – Да не в том дело, Петров. Они-то думали навестить старую полоумную грымзу. А тут такие три звездочки вокруг них шуршат.