«Жил напротив тюрьмы…». 470 дней в застенках Киева

Я уже говорил, что информационное сражение вспыхнуло в первые же часы моего ареста. Украинская сторона попыталась с ходу захватить инициативу, определив мою роль — «пропагандист» и мою дальнейшую судьбу — «обмен». Об этом говорили как о чём-то очевидном, не вызывающем сомнений. Дескать, всем понятно, что Вышинский занимался пропагандой враждебных для Украины идей и впереди у него только обмен на «украинского политзаключённого».

Но информационная атака сразу же наткнулась на чёткую позицию российской стороны: не пропагандист, а журналист, человек, выполнявший свои профессиональные обязанности. И не об обмене должна идти речь, а только об освобождении. На противостоянии этих понятий и развивались дальнейшие события. Причём украинская сторона, взорвав информационную «бомбу» с арестом «пропагандиста», затем пыталась перевести переговоры в кулуарный режим. Россия же все 15 месяцев твёрдо стояла на своём. Мировой общественности не давали забыть о моей судьбе, не позволяли решить вопрос «по-тихому». Силы, что защищали меня, выступали единым фронтом. Но всё же я бы выделил три основных линии моей поддержки.

Первая — со стороны российских коллег по журналистскому цеху. Не прошло и суток после моего задержания, как адвокат передал мне, что МИА «Россия сегодня» запустило хэштег #ЖурналистикаНеПредательство. В тот же день, 16 мая, главный редактор информагентства Маргарита Симоньян выступила в эфире телеканала «Россия-1». Она предельно ясно выразила позицию коллектива МИА по моей ситуации: «Мы будем биться за него до конца, чего бы это нам ни стоило». Маргарита саркастически заметила, что «в ответ на захват Вышинского российские спецслужбы могли бы легко задержать парочку, а то и больше украинских журналистов, их в Москве много. Но Россия остаётся на принципах уважения к правам человека. Украина же выбрала другой путь и думает, что «це Европа».

На следующий день, 17 мая, Херсонский городской суд продлил мой арест на два месяца. 18 мая под проливным дождём у здания украинского посольства в Леонтьевском переулке в Москве собрались сотни людей. Мокрой тряпкой висел над ними жёлто-голубой флаг, сквозь раскаты грома звучали требования немедленно освободить Вышинского безо всяких условий. Снова горячо и гневно говорила Маргарита Симоньян: «Нельзя, чтобы эта история просто промелькнула в новостях. Мы должны требовать от Украины прекратить давление на журналистов, а от российских властей — жесткой реакции на происходящее там. Ситуация с Вышинским угрожает всей журналистике».

Гендиректор МИА «Россия сегодня» Дмитрий Киселёв назвал то, что творится на Украине, «средневековой инквизицией»: «Тогда сжигали на кострах, теперь собираются посадить человека в тюрьму на 15 лет по абсолютно абсурдному обвинению в том, чего он не совершал и даже не мог совершить».

В майскую грозу к посольству пришли журналисты разных редакций — от ведущих российских телеканалов до районных газет. Они держали в руках мои портреты с надписью «#це Европа». Звучали обращения к международным организациям: как можно рассуждать о свободе слова и не замечать правового беспредела на Украине?

Голос российских коллег услышали. Второй линией моей защиты стали выступления со стороны мирового сообщества. Уже 16 мая Международная федерация журналистов призвала украинские власти освободить меня. К этому присоединился Комитет по защите журналистов со штаб-квартирой в Нью-Йорке.

Представитель ОБСЕ по вопросам свободы СМИ Арлем Дезир осудил атаку украинских силовиков на «РИА Новости — Украина» в Киеве.

Он назвал обыски СБУ офисов российских СМИ недопустимыми и заявил, что будет внимательно следить за развитием событий. В октябре 2019-го я искренне поблагодарил Дезира за такую поддержку на конференции ОБСЕ по вопросам свободы слова в Москве.

Ну и третьей линией моей поддержки стала реакция на ситуацию российских политиков и государственных деятелей. Это и стало главным в моём освобождении через 15 месяцев. Отношение России к происходящему было однозначно определено в первые же дни и потом нисколько не менялось. С украинской стороны была попытка провокации, верные Порошенко журналисты спрашивали, почему Москва не хочет обменять Вышинского. Подоплёка вопроса — почему вы его бросили в беде, не хотите выручать? Пресс-секретарь президента РФ Песков и министр иностранных дел Лавров ответили прямо, без дипломатических тонкостей — потому что, когда так грубо нарушаются все международные нормы, ни о каких обменах и соглашениях речи быть не может, только незамедлительное освобождение безо всяких условий.