Жила-была девочка, и звали ее Алёшка (СИ)

Раньше, несмотря на полный достаток, у него были рамки и ограничения. Квартира — не бедная, но не роскошная, чтобы слишком не выпячивать свое богатство. Одежда для жены и ребенка — импортная, но не кричаще дорогая, чтобы не вызывать лишних расспросов и подозрений. Отдых — каждый год, в свое удовольствие, но только в Крыму или в лучшем случае на Кавказе. Машина — конечно же «Волга», но не «Мерседес» или шикарный «Лимузин». Теперь же на пути полета к вершинам процветания не стояло никаких преград. Умело вписавшись в новую вертикаль власти в стране, которая больше не судила за предпринимательство, Виктор Игоревич смог не просто вернуть прежний достаток, но и стремительно обогатиться так, как раньше не смел и мечтать.

И вот, когда стабильность и благополучие снова воцарились в доме Казариных, глава семьи, в легком смущении и с очаровательным румянцем стыда, посетил меня в моем прежнем жилище. В самых цветастых выражениях он позвал свою "дочь" обратно в "отчий" дом. Новоявленный бизнесмен так отчаянно мял в руках перчатки, ссылаясь на временные трудности и клятвенно обещая, что больше никакие катаклизмы не омрачат наших светлых отношений, что Петр Степанович, изрядно осерчавший после моего внезапного возвращения, снова растаял душой.

Виктор Игоревич проявлял редкостное рвение по возвращению ему былой репутации чадолюбца и мецената — ведь новой Украине сила масс-медиа заметно возросла, и устраивать пиар акции по поводу собственных добрых поступков можно было с невиданным доселе размахом. Теперь он возжелал официально меня удочерить. Однако юридическая неразбериха первых лет независимости не дала ему сделать это так быстро, как он собирался, и дело закончилось переоформлением официального опекунства согласно нового, довольно непонятного и часто противоречивого законодательства. Но мне было плевать на бутафорский характер намерений моего «родителя». Я так рвалась опять очутиться с Марком под одной крышей, что сыграть наивную глупышку, клюнувшую на его искренность, не составило никакого труда.

Вернувшись к Казариным после двухлетнего перерыва, я застала их в новом, еще более престижном районе и в новой квартире. В сравнении с прежним, небедным жилищем, она была устрашающе роскошна. Здесь насчитывалось шесть комнат, две шикарные ванные, вместо балкона — огромная веранда с летним садом, и зеркальные потолки практически везде, даже в туалетах.

Марк с неприкрытым удовольствием издевался над помпезными привычками отца, чем неизменно доводил Виктора Игоревича до белого каления. Ведь останавливаться в строительстве собственной империи любимец фортуны не собирался — и что же получалось? Кому он мог завещать все тяжело награбленное, пардон, заработанное? Неблагодарному отпрыску, который совершенно не интересовался подноготной большого бизнеса и даже и не собирался вникать в то, чем Виктор Игоревич занимается? Все эти мысли очень расстраивали главу семьи. Но как дальновидный стратег он временно предпочел отложить ее решение на потом. Сейчас он сосредоточился на самой важной цели.

Одновременно с приобретением новой квартиры Казарин-старший начал строить дом. Свой собственный дом, спроектированный по специальному заказу, на принадлежащем лично ему огромном участке земли, который у него никто никогда не отберет. Свое фамильное гнездо, своя собственность. На века!

Воплощение в реальность его мечты шло рекордными темпами и в то лето, когда нам с Марком исполнилось пятнадцать, мы переехали в дом, часть из которого продолжала все еще строиться. Виктор Игоревич всегда любил помпезное роскошество, но в новом жилище развернулся во всю ширь своей царственной натуры. Все было слишком кричаще, слишком ослепительно — начиная от подобия фигур античных богов у парадного входа, заканчивая эпической лепниной, позолотой на стенах и аляповатой росписью потолков в столовой и гостиной.

— Ну и как тебе эти шедевры? — иронично поинтересовался Марк, указывая взглядом на обнаженных и жутковатых младенцев с ямочками на боках и попках, взирающих на нас из каждого угла.

— Страшные они какие-то, — не скрывая своих чувств по поводу нового интерьера, пробормотала я, передергивая плечами, — Не хотела бы я засыпать и просыпаться в такой комнате. Мне кажется, они действительно за нами… наблюдают. И тихо шепчут «За что? За что вы сделали нас такими?» — и мы, едва сдерживая смех, принимались издеваться над атмосферой эпичного царизма с новыми силами.

Именно потому, что нас не вдохновляла эта нарочитая дворцовость, я и Марк выбрали себе по комнате в отдаленном участке второго этажа, подальше от статуй, искусственных фонтанов и купидонской лепнины. Тем более, располагались они одна напротив другой по коридору — это и стало решающим аргументом за то, чтобы мы их заняли.

— М-да… Я, вообще, думала здесь свалку ненужных вещей сделать, — огорошено заявила Валентина Михайловна, глядя на новую комнату Марка. — А твоя комната, Алешенька, это же самый настоящий чердак.