Жила-была девочка, и звали ее Алёшка

Чувствуя, что желание стукнуть невнимательного Виктора Игоревича становится нестерпимым, я завозилась на диване, пытаясь собраться с силами для скорейшего свершения благородного возмездия.

— Двадцать девятого! Значит, двадцать девятого! Это он тебе так сказал?

— Именно.

— Марк. Я придушу его. У него склероз! — в ярости заорала я на весь дом надеясь, что цареподобный глава семейства, наконец, услышит меня. — Я же лично звонила и назвала дату — двадцать восьмое августа! Не двадцать седьмое! Не двадцать девятое! А двадцать восьмое, блин, августа!!

— Вот же козел напыщенный… — только и произнес Марк, сжав голову руками и опускаясь рядом на диван, с которого я только что пыталась фуриеподобно вскочить. — Прости, — добавил он спустя пару секунд.

— Ну вот, приехали, — в крайнем смущении от своих агрессивных воплей, я подвинулась к нему, пытаясь заглянуть в глаза. Это было трудно — когда Марк пытался справиться со злостью, он, как всегда, низко склонял голову, пряча лицо даже от меня.

— За что ты у меня просишь прощения? Это ведь не ты виноват. Поверь, я сегодня не сошла с ума только от одной мысли: ты бы никогда такого не допустил.

— Все равно, я должен был знать, — глухим голосом процедил Марк сквозь зубы, сжимая кулаки и по-прежнему отворачиваясь.

Меня огорчило то, что очередную ошибку отца он принял, как всегда, на свой счет. Судьба странно обошлась с чувством ответственности в семье Казариных. Не дав ни крохи этого качества главе рода, сыну она отсыпала за двоих, что уж никак не облегчало ему жизнь.

— Марк. А как ты думаешь… Очень негуманно будет, если я сейчас поднимусь наверх и выскажу ему все, что о нем думаю — да, и это после всего, что он для меня сделал. Я, между прочим, пешком по трассе шла и с дальнобойщиком ехала! — попыталась развеселить его я.

Но он не развеселился.

— Я бы сам это сделал, если бы он только был дома. Какая гуманность, Алеша? За такое убить мало. Только у него опять получилось смотаться от ответа. Удачливый, гад… — Марк, преодолев стыд за проступок Виктора Игоревича, обернулся ко мне, сверкая глазами, и я на пару секунд забыла обо всем на свете, залюбовавшись им. — Его же нет дома. Напортачил и свалил. В своем обычном стиле.

— Куда свалил? — переспросила я, тряхнув головой, чтобы вернуться в реальность — А Валентина Михайловна?

— Оба. На родниках сейчас. До завтрашнего дня.

— На каких еще… На каких родниках? — чувствуя, что ситуация становится все более запутанной, я не смогла удержаться от очередного вопроса. Ведь с момента своего сказочного обогащения Виктор Игоревич только и делал, что издевался над отечественными курортами, предпочитая им заграничный безукоризненный сервис. И вдруг — какие-то воды-родники.

— В Трускавце.

— Где?! — это было уму непостижимо.

— А, ты же не знаешь! Только три недели прошло с твоего отъезда, а у нас тут куча новостей. У него же новая фишка. Никакой Черногории и Греции. Отдыхать надо по-украински, патриотично. С родными тараканами и клопами. Отец же в депутаты собрался.

От моей злости не осталось и следа. Представив, на какие ухищрения и пи-ар акции пойдет Виктор Игоревич для того, чтобы получить мандат слуги народа, я просто покатилась от хохота. Покровительство мне и отдых на родниках были лишь верхушкой айсберга, незначительными штрихами к общей картине мастерства Казарина-старшего пускать пыль в глаза.

— Да ты что? И какие у нас еще новости? Что я пропустила?

— Ну, самое интересное я тебе сразу выложил. Об остальном позже расскажу. Давай-ка, Алеша, в гостиную перебираться. Тебе надо поесть и согреться. И одежду быстрее сменить. Не хватало, чтобы из-за отцовского идиотизма ты подхватила насморк или еще какую-то заразу.

Я сидела в большом зале у камина, умело и быстро разведенного Марком, переодевшись в любимую домашнюю одежду. Без электрического освещения пришлось зажечь все свечи, имеющиеся в доме, и эта вынужденная романтика околдовывала.

— А вчера была буря. Просто нереальная. Я думал, дом сорвется с места и улетит. Помнишь, как в той сказке, что ты мне рассказывала? Про Изумрудный город, — продолжил знакомить меня с новостями Марк, накрывая небольшой столик, который он перетащил поближе к огню, чтобы я могла оставаться рядом и греться.

Несмотря на то, что он остался один в экстремальных условиях, все было под контролем. На помощь Марку рассчитывать не приходилось: мода на постоянных помощников по хозяйству пришла в богатые семьи нашего города только пару лет спустя. И то, что в доме оказались заранее подогретая вода (она очень мне пригодилась для согревающей ванной) и съестные припасы, из которых на смешной маленькой плите был приготовлен простой, но вкусный ужин, была целиком и полностью его заслуга.

— Когда у нас выбило электричество, я подумал — ну ладно, без света я проживу. Без еды тоже можно. Но недолго.

Слабая улыбка все не сходила у меня с лица. Это было так в стиле Марка — что бы ни случилось, он всегда был спокоен и уверен в себе.

— Точно, у нас же электрика везде, — ответила я, вспоминая о бойлере для подогрева воды и о плите для приготовления пищи.