Жила-была девочка: Повесть о детстве прошедшем в СССР

Я плачу, торопливо переписывая «Дельфинёнка» в свою тетрадь после песни о том, как «Судили парня молодого». Всё-таки, быть доброй лучше. И мягкий характер – это плюс. Ведь дельфинёнок – такой добрый и наивный. Ну и что, что он погиб? Зато его помнят, и жалеют. Ведь, красивый парень из песни, сделавший в жизни много злого, на самом деле оказался хорошим человеком, любящим своих близких. И Ирка, на самом деле лишь претворяется жестокой. И Королёва, скорее всего, совсем не такая эгоистка, какой хочет казаться. Иначе, почему они ревут над красивыми песнями про «Шута и Королеву» про «Ковыляй потихонечку»? От этого открытия у меня печёт лицо, я подставляю к щеке холодную ладошку и листаю ту часть тетрадки, где разноцветными буквами написано: «Икалка. Чихалка. Значение взглядов. Горит лицо…». Нахожу колонку «Вторник». Мечтает. Ура! Чернов обо мне мечтает! А почему бы и нет? У меня нет оснований не верить своей гадалке.

Три мужских туалета

Маринка Муртазаева, которая три года была Шрайбикусом, стала Лёней Голубковым. Просто она – Муртазаева Марина Мухтаровна – МММ. А Лёня Голубков – такой смешной дядька, который это самое «МММ» рекламирует. А ещё МММ – это три мужских туалета. Ну, потому что на них пишется буква М. На наших школьных деревянных туалетах тоже синей краской написано «М» и «Ж». В стене, разделяющей, мужскую и женскую половину, как раз на уровне пояса – небольшая круглая дырка. Её приходится закрывать ладошкой. Обычно, это делают девочки, которые ходят туда по двое. Мальчишки, видимо, уверены, что за ними не будут подсматривать, или просто не стесняются. Я стараюсь ходить в туалет только, если никого из мальчиков нет рядом. А вот им совершенно всё равно. Когда-то, я сопровождала в «Ж» Аньку Губанову, заодно закрывая спиной дырку в стене, в это время в «М» зашёл Лифанов. И пока они с Анькой делали каждый свои дела (это было хорошо слышно), я узнала два новых анекдота на туалетную тему. Мы с Губановой и Вовка за стенкой хохотали так, что директриса, которая вышла на крыльцо – разогнать тех, кто плюёт там семечки, заподозрила неладное. И стояла во дворе, пока мы не вышли. Видимо, чтобы убедиться, что мальчики и девочки ходят в разные туалеты. С тех пор туалетная тема у нас в школе стоит остро. Даже девочкам запрещено бегать туда по парам. Королёва очень переживает по этому поводу, потому что сегодня у неё первый раз «пошло». Как и во всём, Маринка снова оказалась первой из класса. Как ей одной теперь справится со всем этим делом у себя в синих спортивных штанах «Пума»? Кто будет закрывать рукой дырку в стене? Ведь теперь её просто необходимо закрывать. Я с ужасом и радостью жду, когда у меня тоже «пойдёт». Наверное, после этого девочка становится настоящей девушкой. Я хочу стать девушкой, чтобы нравится парням, чтобы попробовать по-настоящему поцеловаться, чтобы по субботам ходить в клуб в Плоту, как Маринкина Анька. Кстати, наша Гаранина с Неманихиной уже ходят в клуб на дискотеку. А Неманихина летом даже целовалась уже с двумя взрослыми парнями. Это мне рассказала Губанова по большому секрету. Я ей поверила, ведь девчонки сильно изменились в этом году. Лёлька Гаранина ходит в школу в юбке резинке, подворачивая её под свитером в несколько раз, чтобы было короче, и с накрашенными ресницами. Каждое утро Ирочка входя в класс и, уже даже не смотря на Лёльку, произносит вместо «Здравствуйте»:

– Гаранина, пойди, смой глаза.

Лёлька гордо встаёт и идёт к умывальнику, в котором мы мочим тряпку для доски. Минут десять весь класс наблюдает, как Гаранина умывается холодной водой.

– Всё? – шепчет она, повернув маленькое курносое лицо с чёрными кругами вокруг глаз.

– Да, – ухахатывается Неманихина с первой парты, – можешь садиться.

Лёлька послушно идёт на место, и начинает внимательно изучать пустую доску, хлопая недосмытыми кукольными ресницами. Ирочка кричит, что Гаранина – хамка и выставляет её из класса. Все мечтают оказаться на Лёлькином месте – в коридоре, но вести себя так дерзко никто не решается. Королёва бы решилась, но у неё не тот имидж. Слово «имидж» я услышала вчера в рекламе, и сразу поняла его смысл. Заодно сообразив – моя проблема в том, что у меня этого самого имиджа нет. Я обычная. А это неинтересно. Вот Лёлька – хамка, Неманихина – юмористка, Королёва – вечно влюблённая красавица. Это всё имидж, который привлекает. Поэтому, именно эти девчонки пользуются в классе наибольшей популярностью. С этого года у Чернова, Чистякова и Сащина появилось новое увлечение – зажимание девчонок по углам. «Зажимают» именно эту троицу: Лёльку и двух Маринок. Больше никого не трогают. Конечно, я не очень-то хочу, чтобы какой-нибудь Сащин навалился на меня своим животом и пытался ухватить за те самые места, но в том, что меня не зажимают, есть что-то обидное.

– Девочки сами дают повод, – рассуждает Ирочка, – почему не трогают Виту, Аню, Юлю? Потому что мальчики их уважают.

Мальчики давятся смехом, то ли от смущения, то ли Ирочкины слова их так веселят.