Жила-была елка

Вы никогда не замечали, что Новый год наступает неожиданно? Готовишься к нему, готовишься; продукты покупаешь, квартиру чистишь, наряды примеряешь — и вдруг обнаруживается, что на непреклонном отрывном календаре 31 декабря, а у тебя столько дел, что впору писать в китайскую пожарную охрану с просьбой повременить с праздником еще денек-другой. Обычно ни это, никакие прочие действия не помогают, и за десять минут до крайнего срока все члены семьи еще мечутся по квартире в тщетном порыве доделать что-нибудь.

Это случается практически со всеми, но так же верно и то, что практически все в 12 ночи выглядят нарядными, свежими и отдохнувшими; и готовы праздновать до самого утра.

Итак, совет…

— Праздник! — возвещает пан Копыхальский, устремляя горящий взор в потолок. — Чудо! Волшебство! Естественно не хватает… Паненка не возражает?

Кто-нибудь другой, пришлый, случайный человек, может, и не понял бы, о чем он говорит; но мы прониклись идеей с первого же слова. Конечно, на эту великую мысль Копыхальский набрел не сразу; его натолкнул на нее пострадавший Дед Мороз. Сейчас никого не удивить рассказами о неустроенном быте, отсутствии денег, плохом отоплении, плохом настроении и тоске. А о чудесах почему-то забыли; говорят, не до того. Хотя когда же еще чудо было более уместно и более необходимо, чем сейчас? Смешной человек в красном наряде и с огромной белой бородой, нагруженный мешком с подарками, так внезапно появившийся в нашей квартире, напомнил нам, может быть, о самом важном в жизни.

Только-только я собралась поддержать беседу, как раздался звонок в дверь. Копыхальский крякнул и отправился открывать. Через несколько минут в коридоре послышался его голос:

— Прошу пана осторожненько миновать поворот… вот так, отлично. Вы прирожденный исследователь! А теперь держите курс прямо на свет. Так, чем обязаны?

В кухне появился давешний Дед Мороз — еще более взъерошенный и печальный, чем после столкновения с дверью поэта.

— У вас еще осталась валерьянка? — спросил он без предисловий и тяжело опустился на табурет.

— Сейчас принесу, — пан Копыхальский устремился в недра нашей квартиры, а мы с Полиной, Петром Сидоровичем и Карповнами окружили бородатого гостя. Его ватная борода топорщилась, глаза подозрительно слезились, а нос был ярко раскрашен чем-то похожим на губную помаду.

— Что с Вами? — спросила Полина своим самым глубоким контральто.

— А-а, — махнул рукой Дед Мороз и стащил с головы шапку вместе с париком и бородой. У него оказалось совсем молодое лицо. И очень грустное. — Идиотская история.

— Так расскажите и облегчите душу! — предложил Петр Сидорович. Кашу будете? С соленым огурчиком?

— Не откажусь…

— Неужели Вас так расстроила эта несчастная дверь?

— Нет, конечно, — ответил уже бывший Дед Мороз и совершенно некстати добавил. — Я студент. Подрабатываю на каникулах, но это же совершенно невозможно!..

— Что именно? — заинтересовался пан Копыхальский, возникая в дверях и держа в руке стакан с валерьянкой, которую молодой человек залпом и выпил.

— Понимаете, они абсолютно не верят в Деда Мороза! Как можно изображать того, в кого совершенно не верят? Я им кажусь смешным, нелепым, глупым, но не волшебником. Я вообще никто! Они смотрят фантастические фильмы, они играют в компьютерные игры, и старые сказки им не нужны больше. Странно, конечно, что меня это так потрясло — и сам не ожидал. Только стало так тоскливо, отчего-то…

— Я только что об этом и держал свою речь! — поднял палец пан Копыхальский. — Нам не хватает чудес; все объяснимо, все понятно, все достаточно неприятно — а как же невозможное?! Особенно, в Новый год!

— Невозможно… — согласился студент. — Хорошо-то у вас как, тепло, пахнет вкусно. И уходить не хочется.

— Так не уходите! — пригласили мы хором. — Оставайтесь праздновать.

— Не могу, — развел руками Дед Мороз. — Дел куча, а Новый год вот-вот наступит. Спасибо за валерьянку и кашу.

— Да Вы и не поели вовсе! — возмутился Петр Сидорович. — Если все время бегать, сломя голову, и не есть, я Вам гарантирую язву желудка. На почве нервов и недоедания. Тонечка! — воззвал он ко мне. — Этот юный повеса старика не послушает, уговорите Вы его.

— Не могу, — улыбнулся студент.

И я пошла провожать его до дверей. Коридор на сей раз был ярко освещен всеми имеющимися в наличии лампочками — это пан Копыхальский постарался; так что заблудиться, и, тем более, натолкнуться на что-то было совершенно невозможно. Дед Мороз шел за мной медленно, как впотьмах, и время от времени тяжко вздыхал. Видно было, что уходить ему вовсе не хочется, но причин, чтобы остаться, нет и быть не может. И внезапно идея пришла мне в голову. Может, она и была немного ненормальной, но кто же утверждает, что мы здесь нормальные? Мы такие, какие есть.

— Послушайте! — обратилась я к студенту. — А где Вы собираетесь праздновать Новый год?

— У друзей, наверное, а что?