Жила-была Вера. Истории о силе духа, любящих сердцах и билете на счастье

Вася засуетился, помогая женщине поднять книгу, которую та уронила, столкнувшись с ним, и случайно ухватил за ручку чужой чемодан.

– Вась, оставь в покое чужие вещи! Мы на поезд опоздаем!

Мама вмешалась, приобняв его за плечи и извиняясь улыбкой за неосторожность сына. И женщина, которая еще минуту назад готова была разразиться гневной тирадой, вдруг улыбнулась в ответ:

– Хороший у вас мальчик! Хотела бы я иметь такого сына…

– Мне тоже нравится! – рассмеялась в ответ мать Васи и, подтолкнув сына, махнула женщине рукой на прощание. – Пусть у вас все получится! Я от всей души желаю вам этого!

Женщина ахнула, но Вася не понял почему. Просто запомнил ее удивленно расширившиеся вдруг глаза и робкую улыбку.

– Мам, почему ты так сказала? – пристал он с расспросами к матери, как только поезд тронулся.

– Сама не знаю, сынок. Просто повторила пожелание, которое когда-то подарили мне.

– Как это?

– А вот так! Убери чемодан на полку, и я расскажу.

Василий выполнил мамину просьбу и пристроился за маленьким столиком.

– Мы с папой ехали на море. На таком же вот поезде. Такие же боковые места в плацкартном вагоне и предвкушение того, что нас ждет. Мы не думали ни о чем, просто радуясь тому, что имеем в моменте. Твой отец умел это. Радоваться мелочам и ценить время. И меня учил.

– А этому нужно учиться?

– Конечно! Далеко не все люди это умеют. Многие бегут без остановки, стремясь к чему-то новому всю свою жизнь, а потом выясняется, что все хорошее уже случилось. И здоровье, и любовь, и радость. А они ничего не заметили. Пролетели мимо, мечтая о большем и не понимая, что эти моменты светлые уже никогда не вернуть. Такая вот наука, сын. Она простая, но дается не каждому. Точнее, не так. Понимание рано или поздно приходит к каждому, но вот правильно принять это знание дано не всякому.

– Я, кажется, понял…

– И это прекрасно! Я рада, если это так.

– Мам, а дальше?

– Ах, да! Я отвлеклась. Ну так вот! Едем мы, мечтаем, и на какой-то станции выходим подышать свежим воздухом. Жара ведь, лето… В вагоне душно было, а тут ночь, уже южная, над головой. Шумный вокзал, где все куда-то спешат, и мы среди этой толкотни, счастливые до невозможности… Твой папа отошел на минутку, чтобы купить воды, а я разглядывала людей, которые бежали, шли, плелись, обвешанные чемоданами и сумками. И наблюдать за ними было так интересно, что я увлеклась и не заметила, как прямо на меня движется тележка носильщика. Она ударила меня по ноге, я шагнула в сторону и сбила с ног женщину, которая спешила на поезд, стоявший на соседнем пути. Ее чемодан отлетел в одну сторону, сумочка – в другую. Она испугалась. Я испугалась. Даже папа твой, который уже спешил в нашу сторону, и тот испугался. Я думала, что эта женщина обругает меня, накричит, заставит краснеть, а она вдруг улыбнулась, сидя на грязном перроне, и протянула мне руки. «Ну же, милочка! Помогите мне подняться! И вернуть мой багаж! Он мне дорог, как память. Последней у меня уже почти нет, а потому нужно беречь хотя бы остатки. И давайте постараемся не перепутать мой чемодан с чужими. Чужой багаж мне не нужен! Запомните! Он никому не нужен! Чужой-то багаж! Боже! Что вы так побледнели?! У вас такое прелестное личико, что мне не хочется с вами ссориться! Поверьте, это пустая трата драгоценного времени! И никому не надо! Вам надо? Нет? Ну и мне ни к чему! Давайте пожмем друг другу руки, и я побегу дальше! Меня впереди ждет счастье! А вас?» Я помогла ей подняться и привести себя в порядок, пока она говорила, и эта женщина посмотрела на меня так внимательно, пристально, что я даже немного испугалась, а потом сказала: «Я желаю вам, чтобы все получилось и случилось! И поверьте, так и будет!». Откуда ей было знать, что мы с папой мечтаем о ребенке?! О том, что у меня проблемы со здоровьем? Она не могла этого знать и сказала, скорее всего, эту фразу просто так. Но для меня эти слова почему-то стали пророчеством. Из той поездки мы привезли тебя…

– Мам, а это страшно? Становиться мамой?

– Не буду тебе врать. Очень! Я боялась рожать. Боялась брать тебя на руки. Мне некому было объяснить, что мама ребенку навредить не может. Если она… мама… Я поняла это сама. Пусть и не сразу, но поняла. А еще поняла, что если уж ты стал родителем, то обратного пути нет. Есть только дорога вперед. И тебе придется пройти по этой дороге. Неся на руках своего ребенка…

– Не всегда же на руках, мам! Я, вон, уже какой! На ручки не возьмешь!

– Всегда, сынок… Всегда! Ты потом это поймешь. Когда вырастешь и станешь отцом.

Василий прислушался к грому, где-то далеко начинавшему играть на своих барабанах, и подставил лицо первым каплям идущей на город грозы. Теперь стало легче. И слезы, которые смешались с дождем, больше никому не могли рассказать о том, что творится у него на душе.

За его спиной, в гостиной, что-то разбилось, и Василий вздрогнул.

«Достаточно, да, мам? Хватит! Пора паковать чемоданы и дальше, дальше по дороге… Как ты хотела…»