Жила-была Вера. Истории о силе духа, любящих сердцах и билете на счастье

Странно, но почему-то именно сейчас ей этого хотелось так, как никогда ранее. Все, что накопилось, словно давно созревший нарыв, вдруг вылилось в сумбуре слез и каких-то отрывочных, понятных только ей самой, фраз. Она говорила и говорила, глотая окончания слов, и то и дело выбивая дробь зубами по краю стакана, который протянула ей Светлана. И с каждым словом, с каждой слезинкой Галине становилось чуть легче. Она не знала, как это объяснить, но остановиться уже не могла. Ухватив Светлану за теплую мягкую руку, она говорила, закрыв глаза и не давая себе остановиться, уже понимая, что этого сейчас делать просто нельзя.

А Светочке, похоже, не нужно было ничего объяснять. Она слушала, задавала какие-то вопросы и снова слушала, до тех пор, пока ни слез, ни слов у Гали уже не осталось. И, когда тишина, наконец, воцарилась в беседке, Светочка просто притянула к себе Галину, обняла ее, баюкая, словно ребенка, и спросила:

– Да уж… Танцы с бубнами… С отцом больше не виделась?

– Нет… Я даже не знаю, жив ли он…

– А хотела бы его увидеть?

Вопрос застал Галину врасплох.

– Не знаю…

Светочка протянула Гале салфетку и протрубила:

– Павел Иванович! Ты мне нужен!

Муж Светочки появился словно из воздуха, и скоро Галина уже перестала понимать, что происходит. Ее умыли, чуть ни силком накормили шашлыком и, вручив с собой пару кусочков вкуснейшего пирога, отправили домой, обещав перезвонить утром.

А на следующий день она едва успела проснуться, как Светочка прислала ей сообщение с адресом.

«Сама решай».

Как оказалось, муж Светочки, скромный, хлебосольный, совершенно не похожий на супермена, работал ни много ни мало следователем. И поэтому адрес отца Галины нашелся быстро и без особых проблем.

Раздумывать долго она не стала. После вечера, проведенного в доме Светланы и Павла, Галина вдруг поняла, что отчаянно хочет, чтобы и у нее было вот так же… Дом, сад, друзья, вопящие от восторга, потому что кто-то выиграл и нужно за него порадоваться, вкусное варенье и чай по вечерам… А еще… Чтобы мама сидела рядом и улыбалась как когда-то давно в том маленьком домике на берегу Азовского моря…

И пусть это была всего лишь мечта, но Галина вдруг осознала, что совершенно не готова отныне откладывать ее на потом. Ведь это самое «потом» может никогда и не наступить, если не сделать хоть что-то для того, чтобы оно все-таки случилось…

Отгулы на работе ей дали легко, и она первым же рейсом улетела в далекий Владивосток, где жил теперь ее отец.

А спустя три года в маленькой церквушке недалеко от дома Светочки раздался заливистый детский смех и батюшка, который крестил дочь Галины, невольно хохотнул вслед за малышкой, которую держал на руках.

– Принимайте! Другие дети ревут, а эта хохочет! Чудо Божье!

Большие Светочкины руки потянулись к ребенку и под купол улетело:

– А петь она будет точно лучше меня!

Стоящие в церкви расцвели улыбками, поглядывая на счастливых родителей.

А мать Галины, шепнув что-то мужу на ухо, шагнула к дочери, чтобы обнять.

– Счастье какое, Галочка… Я так рада… И так боюсь его спугнуть…

– Счастье, мамочка. И не нужно его бояться! Мы с тобой норму по этой дисциплине перевыполнили на годы вперед. Давай будем помнить об этом, хорошо?

И эхом прозвучало.

– Хорошо…

Тараканы

Тараканы в Машкиной голове плясали джигу. Веселенькую такую, зажигательную.

Крутили лапками «фонарики» и выдавали «два притопа, три прихлопа» в такт музыке, звучавшей в Машкиной голове все громче.

Нет, вообще, они у Машки были смирные. Тихие, скромные, породистые. Уж чего-чего, а последнего им хватало. Маша над их генетикой трудилась долго и со вкусом. Своей-то изначально было маловато.

Бабушка всегда говорила Машке, что тараканы – дело хорошее. Если они в голове у человека есть, то значит личность он точно неординарная. С огоньком, так сказать. А таким и жить на свете веселее, и окружающим не скучно. Маловато ведь драйва в повседневности.

Про драйв – это не Машка придумала. Это бабуля у нее была продвинутая. Словечки там всякие модные и прочая ерундистика. В свои восемьдесят с хвостиком бабушка была еще вполне себе ничего! Активная.

Правда, Машке она, строго говоря, была вовсе не бабушкой, а прабабушкой. Но кому эти «пра-» сдались, если бабули уже давно на свете нет, а прабабуля ее заменила в полном объеме. Такое тоже бывает. Так что все эти вот «пра-» – пустое. Лишние подробности.

Бабульку свою Машка любила. Да и как иначе-то? Ближе человека у нее просто не было. Мама не в счет!

Мать у Машки была… Не бывает таких! Вот! И умная, и красивая, и вообще директор! И не чего-нибудь там, а школы. Правда, не той, в которой Машка училась. И на том спасибо! Бабуле опять-таки. Именно она настояла, чтобы мать Машку отдала в другую школу, а не устроила в свою.

– Зачем ребенку твои проблемы?

– В смысле?

– Да в коромысле! Там она будет обычным ребенком, а тут – твоей дочкой. Не порть девочке репутацию! Она ей еще пригодится. Потерять – ничего не стоит, а вот приобрести… Да что я тебе объясняю?! Не маленькая уже!