Жила-была Вера. Истории о силе духа, любящих сердцах и билете на счастье

Бабушка с мамой всегда разговаривала без обиняков. Выдавала все как есть, потому что считала, что так правильно. Как оно было на самом деле, Машка сказать не могла, но результат видела. Бабуля воспитывала маму с пятилетнего возраста. С тех самых пор, как не стало ее матери, прабабулиной дочки. О том, что с нею случилось, Машка узнала далеко не сразу. Вспоминать об этом не любили ни бабушка, ни мама.

– Случайность, Машенька. Глупая случайность. Сосулька… Чья-то халатность, не почищенная вовремя крыша, и цена этому – одна человеческая жизнь. Хорошо еще, что одна! Мама твоя рядом топала. Не оттолкнула бы ее Манечка, и осталась бы я совсем одна.

– Бабуленька, а случайность может вот так с любым человеком?

– Соврать тебе?

– Нет!

– С кем угодно! С тобой, со мной, с папой Римским. С любым человеком, Машуня. Но это не повод для того, чтобы ее бояться.

– А для чего тогда это повод?

– Для того, чтобы жить! Каждую минуточку жить так, словно она может быть последней! Дать себе и этому миру что-то такое… Или – нет! Даже вот этакое! Чего никто и никогда не давал! Дать, взамен ничего не прося, столько, сколько сможешь и успеешь, для того, чтобы сделать этот самый мир лучше, честнее, красивее. Светлее, Маш! Тьмы в нем и так хватает. Без нашего присутствия.

– Бабуль, это только сказать легко. А сделать – сложно. Я знаю.

– И очень хорошо, что знаешь! Значит, в правильном направлении мыслишь! Значит, твои тараканы умненькие растут.

– Кто растет?! Бабуля, фу! При чем тут тараканы?!

Насекомых Машка не любила. Нет, всяких там бабочек и пчелок – пожалуйста! Они даже миленькие. А вот это диво с лапками вызывало у нее стойкое омерзение.

– А-а-а! Бабуленька! Таракан!

– Не трожь его! У него могут быть дети! – бабуля ловко прихлопывала пришельца тапкой и хищно оглядывалась. – Больше не видала?

– Нет! Бабуленька! Ты же сказала, что у него дети!

– Ага! И мне интересно, где?!

Начиналась глобальная уборка, и Машка понимала – детям несчастного таракана тоже не жить.

Уже после, став старше, она поняла – бабушка ее жалела. Потому что понимала, вопить Машка умеет громко, а вот с действиями у нее сложновато. Пока соберется что-то сделать – у таракана внуки появятся.

Об этой отличительной особенности Машки знали все – от бабуленьки до тренеров по спортивной гимнастике.

– Вашей девочке надо заниматься чем-то другим. Она гибкая, все данные есть, но очень медленно думает. А это может быть опасно тогда, когда необходимо принять решение быстро. Подумайте, пожалуйста!

– Подумаю! – сказала бабушка и отвела Машу в шахматный кружок.

Кружок был отличный. Тут никто Машку не подгонял. Ей давали думать сколько влезет, да еще и хвалили за это. Разве не прелесть? Стоит ли говорить, что здесь Мария задержалась надолго.

Бабушка ее успехами очень гордилась. Кубок с очередных соревнований всегда несла в руках и так, чтобы все соседи видели.

– Манечка, ты у меня звезда!

– Бабуленька, ты меня пугаешь!

– Почему?!

– А я помню, как ты маме говорила, что звезданутым счастья не видать. Так что я звездой быть не хочу! Не-не-не! Не надо мне такой радости!

– Ты все не так поняла!

– А ты объясни! Я же ребенок!

Бабушка объясняла. Всегда. На любой Машкин вопрос она отвечала с чувством, с толком, с расстановкой. Правда, не всегда так, как хотелось бы маме Маши.

– Ба! Ты что там опять Машке наговорила?! Она у меня сегодня спросила, что значит: «в подоле принесла». Зачем эта информация ребенку? Ей тринадцать, бабуленька!

– А почему нет? Дети сейчас очень ранние. Ты бы у Машки спросила, что у них в классе творится. Там такие романы и страсти, что я чувствую себя институткой. А ведь трижды замужем была! И выясняется, что ничего об этой жизни не знаю!

– Мне Маша ничего такого не рассказывала…

– А ты не спрашивала. Пора бы уже понять, что мы все такие. Смирновы, что тут еще скажешь… Смирно и тихой сапой по жизни, а в голове такие тараканы канкан танцуют, что мама не горюй! Поговори с ребенком. И не волнуйся! Я ничего такого Машке не сказала. Все по делу. Проскочила фраза, а она, вишь, запомнила. Умненькая девочка и память хорошая.

– Ба, что мне с ее умом делать? Слишком уж странные она вопросы порой задает. Как мне с ней разговаривать?

– А как я с тобой говорила. Помнишь?

– Ты никогда и ничего от меня не скрывала. Всегда выкладывала все как есть. Кстати, а почему?

– Да потому, что от жизни затрещины потом получать побольнее будет. Лучше я Маше сейчас расскажу все как есть, чем она по граблям потом плясать будет. Понимаешь? Ты, вот, подготовленная вроде была, а, поди ж ты, родила Машку в девятнадцать. Да без мужа. Что хорошего?

– Ба!

– Да не бузи ты! Все я понимаю! И про любовь, и про то, что не знала ты ничего о семье Машкиного папашки. Бог с ним! Ничего хорошего от своего обмана он не получил, а нам Манечка досталась. Плохо только, что ты одна. Вот это меня волнует! Молодая, умная, красивая, а личной жизни нет. Плохо это, Лизок!

– Бабуленька, не начинай!

– Не буду! Если ты перестанешь на воду дуть и за ум возьмешься. Одна ошибка – не повод ставить крест на себе.

– А я и не ставлю! И Машка моя – не ошибка!