Жила-была Вера. Истории о силе духа, любящих сердцах и билете на счастье

Таня, вскоре после своего переезда в город, стала замечать, что с памятью у Валентины Николаевны не совсем ладно. Просила бабушку обратиться к врачу, но та все отрицала, да и провалы были редкими. Кто не забывал, какое число сегодня? Теперь же Танюша поняла, что все серьезнее, чем казалось. Уговорив бабушку пройти обследование, она задумалась о том, как и какими силами сделать ремонт в кухне. К счастью, вся квартира не пострадала, но на кухне нужно было навести порядок. И Таня ломала голову, как это сделать, не беспокоя родных.

А тем же вечером в дверь раздался звонок:

– Здравствуйте! Я – Геннадий. Вы меня помните?

Коты сообразили, кто пришел, быстрее Татьяны. Они вились у ног гостя, так отчаянно мурлыча, что девушке оставалось только рассмеяться:

– Даже если бы я вас не узнала, мне объяснили бы. Я рада вас видеть! Чай не предложу, у нас бардак на кухне, как вы понимаете. Идемте! Я вас с бабушкой познакомлю! Это получше чая будет!

– Кухню покажете для начала?

– Зачем? – Таня удивленно смотрела, как парень стягивает с ног кроссовки.

– Надо!

Молча пожав плечами, она открыла дверь на кухню и замерла, любуясь Геной. Было в нем что-то такое, что заставило сердечко Тани дрогнуть, а потом замурчать в тон сидящим у ног котам.

И уже через месяц, вместе сделав косметический ремонт на бабушкиной кухне, Гена и Таня решили пожениться.

– Теперь точно стоит! – хохотал Гена. – Раз осилили ремонт – уживемся!

После свадьбы, веселой и шумной, они, посоветовавшись с родными, перебрались в двухкомнатную квартиру Гены, забрав с собой Валентину Николаевну.

Татьяна была из большой и очень дружной семьи. Восемь детей – пять сестер и три брата! И все родные не только по крови, но и по духу. Ближе не бывает!

Родители Татьяны смогли не только создать большую семью, но еще и наладить сердце ее так, чтобы всем было рядом и тепло, и хорошо.

Родителей Татьяна потеряла за три года до своей свадьбы. Сначала не стало мамы, а потом и отца.

Это стало ударом для всех.

И семья Тани сплотилась еще больше, пытаясь пережить эту невосполнимую потерю, поддерживая друг друга и не давая впасть в уныние.

Для Гены такие отношения были в новинку. Он не был единственным ребенком в семье, но с братом общался мало. Разница в возрасте сказывалась, ведь тот был на десять лет старше. Да и мать всегда твердила, что Гена брату не товарищ.

– Вы слишком разные, Геночка! Ты маленький. Не приставай!

Родители Гены жили далеко, и он выбирался к ним от силы раз в год, чтобы проведать. После таких визитов долго приходил в себя и думал о том, что хотел бы для себя совсем другую семью.

Ведь никогда в его семье не было теплых отношений. Никогда и никому в голову не приходило спросить: «Как настроение?» Проблемы каждого оставались личными проблемами и никого не волновали. Никому даже в голову не приходило предложить помощь тогда, когда она была так нужна. Уехав учиться, Геннадий лишь изредка получал письма или звонки от мамы, которые начинались и заканчивались жалобами на то, что он ее «забыл, бросил, и вообще, самый неблагодарный сын на свете».

У Тани же в семье сто раз на дню поинтересоваться что да как было в порядке вещей. И стоило кому-то заикнуться, что осень на дворе, настроение паршивое, и что-то где-то не ладится, как тут же на выручку выдвигался целый десант. Кто-то вез домашний тортик, кто-то тщательно выбирал и тащил банку с самым вкусным и любимым компотом, а кто-то, приехав, просто обнимал и говорил:

– Сестренка, не кисни! Вот еще придумала! Все хорошо будет! Я с тобой!

Поначалу Гена просто ошалел от такого количества родственников.

Племянники, племянницы, сестры, братья, их мужья и жены… Даже имен всех он сразу запомнить не смог и выучил постепенно, спустя несколько недель, множество раз переспрашивая, как зовут детей у, посмеивающейся над его памятью, Татьяны.

– Может, тебя с бабулечкой на прием к доктору отправить, Ген? Глядишь и лучше станет с памятью. Она вот детвору никогда не путает, несмотря на проблемы с памятью!

Гена смеялся и, подхватывая на руки очередного племянника, вопрошал:

– Ты кто?

Детвора к его забывчивости относилась с пониманием. На семейных посиделках то и дело кто-то из младших дергал нового дядюшку за штанину и лукаво улыбался:

– А меня помнишь?

Гена грозил пальцем шалуну и начинал перебирать в памяти имена. Их выучить было еще полдела. А вот запомнить, кто кем кому приходится…

Но постепенно он разобрался и неожиданно для самого себя понял, что ему в этой большой, шумной, немного странной семье тоже хорошо. Ведь это здорово, когда тебя ждут по праздникам как самого дорогого гостя! Когда в любой момент придет помощь, стоит только попросить. И иногда эта помощь приходит и без всякого спроса, и никто не спрашивает, хочешь ты ее или нет, ведь всем и так ясно, что она нужна. А еще понял, как приятно твердо знать, что для кого-то ты нужен и важен.

Его удивляло, что «половины» его новых родственников были подчинены раз и навсегда одному, установленному для всех, порядку: «Своих не бросаем!»