Жилье по обману

– В смысле, придавите ее пальцем, – довольно ехидно пробормотала Вера Марковна. – Ленусечка, да я уже давлю, давлю… Вот еще ногой постучу…

«Бум, бум, бум!» – донеслось до меня из трубки.

Хм, бабушкина ортопедическая обувь явно сродни стенобитным орудиям.

– Ну? – поторопила я свой засадный полк, не наблюдая развития событий.

– Не открывает, – с сожалением сказала Вера Марковна. – И про морг уже ни гу-гу. Вообще замолчала, ни звука не слышно. Что делать будем?

– Вы еще немного постучите, если вам не трудно, – решила я, распахивая платяной шкаф. – Я скоро приеду.

Разговор пришлось оборвать, чтобы вызвать такси. Из машины я еще несколько раз набирала Наткин номер, но так и не дозвонилась: теперь мобильный телефон вызываемого абонента был выключен или находился вне зоны действия сети.

Таксисту я сказала:

– Гони, как на пожар!

И он послушался, причем даже расспрашивать меня ни о чем не стал, только поглядывал искоса с умеренным любопытством.

О Москве говорят, что это город, который никогда не спит. Это не совсем справедливо: поздним вечером столица все же начинает клевать носом, сонно щурится, задремывает, и это лучшее время для автогонок по городским магистралям – спросите хотя бы стритрейсеров или патрульных ГИБДД…

Через тридцать минут настоящей гонки с визгом колес и запахом паленой резины я выбралась из болида, в который моя воля и мастерство водителя превратили скромный «Рено». В моих глазах расплывались цветные пятна дорожных огней, меня слегка пошатывало и немного мутило, но эти неприятные ощущения терялись на фоне так и не отпустившей тревоги за непутевую сестрицу.

На нужный этаж я поднялась без остановок, на одном дыхании. Краем глаза заметила плавно качнувшуюся дверь соседней квартиры – Вера Марковна отступила на заранее подготовленные позиции, но продолжала наблюдать – и резко придавила кнопку звонка. Он исправно покурлыкал: у Натки очень лиричный звонок, певучий, как птичка. Хотя в этой ситуации я предпочла бы полковую трубу или хотя бы пионерский горн – их невозможно не услышать и трудно оставить без внимания. А вот птичка, увы, была полностью проигнорирована…

Я не стала церемониться и постучала в дверь кулаком. Потом прислушалась…

– Может, стакан дать? – проявляя предупредительность, подсказала сзади Вера Марковна.

– Тогда уж и бутылку сразу, – пробормотала я, испытывая большое желание напиться, забыться и по пробуждении обнаружить, что мне все это приснилось.

За дверью в квартире Натки что-то длинно шаркнуло. Звук был такой, словно по коридору проволокли тяжелый матерчатый тюк, и мне тут же представилось, что это тащат безжизненное тело. Мое беспокойство мгновенно возросло до критической отметки, и я замолотила в дверь с криком:

– А ну, кто там? Открывайте немедленно!

Открыть мне не открыли, зато после паузы послышался знакомый голос, опасливо поинтересовавшийся:

– А там кто?

– Это я, Лена!

– Какая Лена?

– Натка, ты с ума сошла? Сестра твоя – Лена!

– Лена?

В голосе Натки образовалось так много недоверчивого удивления, что я подумала – сейчас она еще спросит: «А чем докажешь?» Я даже загодя полезла в сумку, нашаривая там служебное удостоверение, чтобы приложить его к дверному глазку, но сестрица все-таки поверила мне на слово и открыла дверь. Вернее, приоткрыла ее на длину стальной цепочки.

Я тут же сунулась в проем лицом, и поместившейся в щель половинки знакомой физиономии Натке хватило, чтобы окончательно опознать родную кровиночку.

– Точно, Ленка! – обрадовалась она. Но тут же нахмурилась и спросила:

– А ты сама пришла, одна?

Не оборачиваясь, я дала отмашку Вере Марковне – мол, спрячьтесь, я тут пришла сама, одна! И сквозь щель приоткрытой двери продавилась в полутемную прихожую, едва Натка левой рукой сняла цепочку.

В правой у нее был увесистый и шипастый деревянный молоток для отбивания мяса. Это не успокаивало.

– Фуххх, – шумно выдохнула сестрица, опуская свое первобытное оружие. – Как же я рада, что это ты!

– А кого ты ждала? – спеша осмотреться, я обошла Натку и чуть не упала, в полумраке споткнувшись о здоровенную диванную подушку на полу.

Стало понятно, что именно с таким пугающим шорохом тащили тут по коридору. Однако все остальное – не принятые звонки, не отвеченные сообщения, разговоры про морг и особенно молоток для отбивания мяса – по-прежнему нуждалось в объяснении, и я выразительно посмотрела на Натку.

– Кого я ждала, тех мне видеть вовсе не хотелось бы, – непонятно сказала она и в обход меня и заграждения из диванной подушки протопала в кухню.

Там было светло, а на столе лежала старая, кажется, еще бабушкиных времен, телефонная книга, раскрытая на странице с номерами учреждений здравоохранения. Надо же, этот древний талмуд еще не утратил актуальности?

– С Сенькой все в порядке? – спросила я главное.

– Сенька давно спит, – успокоила меня Натка, одной рукой сдвигая на край стола допотопный телефонный справочник, другой включая электрический чайник. – А ты же знаешь: когда он спит, его из пушки не разбудишь.

Полупустой чайник загудел, затрясся, браво пыхнул паром и выключился.

– Тебе чай или кофе? – спросила сестра.