Жилье по обману

Традиция давать ворам и бандитам клички появилась на Руси в XVIII веке. Именно тогда в нашей стране начала формироваться организованная преступность. Чтобы стать полноправным членом уголовного сообщества, преступник должен был сделать взнос в воровской «общак» и получить кличку – на блатном жаргоне «погоняло». В тюрьмах даже существовал определенный ритуал: новичок, встав у решетки своей камеры, кричал: «Тюрьма-старуха, дай мне кликуху!» – и «старшие по званию» придумывали ему «погоняло». Кличка могла быть производным от имени и фамилии, отсылать к местности, откуда родом уголовник, отражать какие-то его личные качества, напоминать о характере совершенных им преступлений или о мирной профессии… Может, ПэДээФ этот какой-то продвинутый бюрократ, чиновник, например?

Не допив кофе, я поднялась на второй этаж к Машке. Подруга добросовестно корпела над бумагами. За бруствером из пухлых папок и в очках в немодной роговой оправе она выглядела женщиной суровой, каковой вообще-то вовсе не является. Машка строгая, но справедливая при исполнении и очень добрая и внимательная в личной жизни. А еще она веселая и общительная, поэтому у нее куча самых разных знакомых.

– Маш, а помнишь, ты мне рассказывала про какого-то своего приятеля, который пишет стихи «под русских классиков» на фене? – спросила я подругу. – «Я помню чудную мичпуху», «Не вынесла душа жигана» и тому подобное?

– «Сижу за решеткой на шконке сырой», как же, такое не забудешь, – Машка сняла очки и потерла переносицу. – Это Лева Жиганок, он на самом деле культурный юноша из приличной семьи, талантливый журналист, филолог и будущий кандидат наук с редкой специализацией в области уголовно-арестантского жаргона.

– Ты еще говорила, что он пишет научную работу по этимологии воровских кличек, – напомнила я. – Написал уже? У него можно проконсультироваться?

Машка с полминуты внимательно смотрела на меня, потом вздохнула и развела руками:

– Нет, я не могу придумать, зачем это тебе нужно! Сама скажи!

– У меня в деле обманутых дольщиков всплыл персонаж по прозвищу ПэДээФ. Что-то мне подсказывает, что это ключевая фигура. Хочу узнать, кто прячется за этой кличкой.

– ПэДээФ? – повторила Машка. – ПэДээФ, ПэДээФ… Право, не знаю… Проходил у меня как-то по делу о махинациях с наследством продажный психиатр по прозвищу Док, ну, там понятно, что кличку он получил по профессии, а вовсе не от названия компьютерной программы… Тебе это срочно нужно? Я сейчас не могу – дел гора, попозже Леве позвоню и спрошу, идет?

– Заранее спасибо, – я направилась к двери.

– Эй, подруга! – окликнула меня Машка.

Я обернулась.

– Ты же помнишь, что судья не вправе вести расследования в интересах одной из сторон?

– Так я и не веду, – я сделала честные глаза. – Меня просто заинтересовало происхождение необычной клички, вот и любопытствую…

– Ага, как филолог-любитель, – пробормотала Машка недоверчиво и недовольно, но я знала, что она постарается мне помочь.

Машка всегда мне помогает, она моя самая близкая и верная подруга. «Добрая подружка бедной юности моей», сказал бы Александр Сергеевич Пушкин. Уж не знаю, как бы это прозвучало в переводе Левы Жиганка, «классная кентушка»?

К вечеру полил дождь – синоптики опять оплошали, выдав в утреннем прогнозе желаемое за действительное. Машку, однако, непогода обрадовала.

– Вот, видишь? Я была права: суперзонт опять пригодился! – ликовала она, таща меня по лужам.

Вместительный зонт почти до пояса закрывал нас обеих сверху, но снизу я была совершенно не защищена и мысленно оплакивала свои щегольские замшевые лоферы. Вот нужно мне было выпендриваться? Обулась бы утром в ботинки, они не новые, но прочные, высокие и непромокаемые. Но нет, я же шла на процесс как на праздник! Тьфу, пижонка несчастная…

– У тебя в машине есть во что переобуться? – Машка, конечно, заметила мои страдания. – Если нет, я дам тебе шерстяные носки, у меня для экстренной борьбы с переохлаждением в багажнике спецпакет лежит, там плед, носки из собачьей шерсти – бабка вязала, – химический пластырь типа грелки и чекушка коньяка. Сейчас мы тебя быстро согреем!

– Только без коньяка, пожалуйста, – стуча зубами, попросила я. – Мне же за руль.

– Всем за руль.

Машка приволокла меня на подземную парковку торгового центра, встряхнула, с отвращением посмотрела на мои раскисшие и некрасиво потемневшие лоферы, скомандовала:

– Скидывай свои модные лапоточки, поедешь в моих ортодоксальных носках.

Она сгоняла к своей машине, принесла их с бабкой носки – толстенные, колючие, больше похожие на валенки – и не ушла сразу, а нависала и сопела, ждала, пока я влезу в обновку. Предупредила еще:

– Смотри, суперзонт твой я в багажник кладу, а то он тебе сиденья намочит.

Напомнила:

– Приедешь домой – сразу сунь ноги в горячую воду, можно с горчичкой, так еще лучше проберет, а потом чаю с медом или малиной, а то и с коньяком. А в лапти свои напихай газет, только не слишком плотно, а то они деформируются, и суши их подальше от нагревательных приборов, просто в прихожей оставь на сутки минимум…