Жилец

Так и закончилась моя активная, серая, трудовая жизнь и перешла она в заключительную фазу, с успокоительно-утешительным названием заслуженный отдых. Я к этому переходу отнесся вполне спокойно, единственное что доставило некоторые хлопоты — пришлось освободить ведомственную квартиру. На улицу меня не выкинули, а предоставили двушку в новом многоэтажном доме. Туда я и перебрался. У меня, пенсионера оказалась уйма свободного времени, чем-то заняться у меня не было ни малейшего желания и от безделья я еще сильнее пристрастился к выпивке, более того, со временем это стало главным в моей жизни, я бы сказал, ее приятной целью если бы не Марина. Пить в квартире я не любил, мешало ощущение присутствия Марины, странно, в этой квартире она никогда не была и все равно… Чаще всего ходил в наше единственное кафе, которое понемногу утрачивало свой статус и постепенно возвращалось к своему первоначальному состоянию, становилось прокуренной забегаловкой с бухлом на разлив и условной закуской, дань времени, в виде пакетиков сухариков и пересушенной солёной рыбкой. Лена там уже не работала, а куда делась, не знаю. Иногда, для смены обстановки и если позволяла погода, уходил в безлюдную часть парка или на ставок, по пути покупал что-нибудь закусить и бутылку спиртного. Вначале это была водка, потом ее сменило крепленое недорогое вино. Располагался на лавочке или на берегу, подальше от людей, и потихоньку коротал время в мысленных беседах с Мариной или в бездумном созерцании окружающего мира, других желаний у меня почти никогда не возникало.

Кстати, о времени, оно тянулось томительно медленно, ускорить его ход очень хорошо помогало вино. Это не значит, что я пил целыми днями, с утра и до вечера, нет, я понимал, что это кратчайший путь в могилу, а туда я не спешил, поэтому придумал для себя принцип, согласно которому пить можно было только вечером, не раньше шести часов, и не больше установленного количества спиртного. Этот принцип я не нарушал. Дни были похожи друг на друга, как однояйцевые близнецы. Утром после пробуждения у меня почти всегда возникало желание, чтобы день побыстрее прошел и его сменил долгожданный вечер, а ближе к ночи нужно было опять лечь спать. После завтрака я выходил на улицу «делать шопинг», а попросту шел на рынок или в магазин за продуктами. Я никогда и ничего не покупал впрок, делал это для того, чтобы каждый день было чем занять себя. Возвратившись домой, приступал к неспешной готовке нехитрого обеда на одного человека — себя, не очень любимого, медленно съедал его и после обеда пару часов отдыхал, часто перечитывая Дон Кихота или слушал бардов, но это желание возникало не часто.

Каждый раз отдых заканчивалось коротким и приятным сном. Проснувшись, я прежде всего с тревогой смотрел на часы, не проспал ли, затем одевался, выходил из дома и традиционно шел в продуктовый магазин, в его ликероводочный отдел. Он так назывался, на самом деле ликера там отродясь не было, продавали водку и недорогое крепленое вино. Отоварившись, я с предвкушением наслаждения продолжал свой очередной маршрут, а их у меня было два на выбор. В конце пути я располагался и под символическую закуску, которая одновременно была моим ужином, не торопясь выпивал вино и также не торопясь возвращался домой. И так изо дня в день. Дни для меня были как цветные карандаши для дальтоника, все серые и едва отличимые друг от друга интенсивностью серости. Безусловно такой образ жизни невозможно назвать здоровым, к тому же я продолжал курить.

Со временем у меня появилась одышка, но это еще полбеды, стала беспокоить прогрессирующая боль в паху, особенно при мочеиспускании, а когда она стала невыносимой обратился к врачу. Врач укоризненно покачал головой и устроил обследование моего дряхлеющего организма. Я сдал кучу разных анализов, меня осмотрели узкоспециализированные доктора и результат — букет различных заболеваний, о существовании которых в себе я и не подозревал, но все это пустяки, главное — неоперабельная аденома простаты, а неоперабельная она была потому, что я очень поздно обратился в поликлинику. Врач, молодой, но уже лысеющий и полнеющий мужчина безучастно просмотрел результаты обследования, не стал мне читать нотации, выписал таблетки, которые я должен принимать всю оставшуюся жизнь, и не надеясь на выполнимость предписания, посоветовал кардинально изменить мой образ жизни. Я понял, что никого не интересующая моя оставшаяся жизнь — это не очень продолжительный отрезок времени, но таблетки купил и даже регулярно принимал их. Вроде бы немного помогало. Боль не исчезла, но стала не такой острой, вполне терпимой. А вот образ жизни меня устраивал, я решил не менять его, оставить, как есть.