Жилец

— Смотрю на тебя и себя вспоминаю. Мне было столько же, как тебе сейчас, когда я первый раз выпил, и произошло это из-за несчастной любви. — Мишаня с ностальгической грустью улыбнулся своим воспоминаниям и после непродолжительной паузы продолжил:

— Мы тогда жили в одном дворе, а звали девчушку Света, и был у меня закадычный дружбан Серега, дружили мы с ним всю жизнь, сколько себя помнили. Так вот, пришло время, и мы с Серегой неожиданно влюбились в Светку, представляешь, оба в одну девушку. Эта общая любовь так сблизила нас с Серегой, что мы целые дни проводили вместе и постоянно обсуждали друг с другом, какая Светка красивая, спорили, кто из нас ее больше любит и с кем она останется, конечно, на всю жизнь. По нашему общему мнению, этим счастливцем должен быть я. По вечерам мы гуляли втроем, провожали Светку домой, нам было хорошо, и мы с Серегой не спешили открывать Свете наши сердца.

Однажды, когда мы уже прощались и Светкина мать во второй раз в окно позвала ее домой, я неожиданно выпалил:

— Света, мы оба хотим встречаться с тобой, но ты должна выбрать только одного из нас.

В ее выборе я нисколько не сомневался. Света радостно улыбнулась, подошла ко мне, приподнявшись на цыпочки, поцеловала в щеку и сказала:

— Ты хороший, красивый, сильный и ты найдешь свою девушку, но я не представляю жизнь без Сергея, — быстро повернулась и убежала домой. Она убежала, а мы остались. Что у меня в душе творилось, не передать. Серега смотрел на меня с сочувствием, но в глазах светилась радость, и эта радость породила во мне такую злость, что, когда Сергей успокаивающе произнес: «Да не переживай ты так, другая найдется и…», договорить я ему не дал, а дал кулаком в лицо и, как показало время, одним этим ударом я погубил нашу дружбу.

Потом несколько раз Сергей пытался наладить наши отношения, говорил, что все понимает, что простил и что не держит зла, дружба дороже, но все было напрасно. Я не мог простить не себя, нет, я не мог простить ему то, что его, а не меня выбрала Света. Вот, как бывает.

Мишаня замолчал.

— Так вот, — после короткой паузы продолжил он, в тот вечер я пришел домой в таком состоянии, хоть волком вой или вешайся. Жизнь потеряла смысл, хотелось умереть. С этой мыслью я зашел в чулан, там на полке должна была стоять коробочка с крысиным ядом. Коробочку я не нашел, зато в руки попала полупустая бутылка с настоянным на травах самогоном — бабушкина растирка. Я вытащил пробку и прямо из бутылки сделал большой глоток. Как меня не вывернуло наизнанку, я не знаю, но спустя некоторое время я почувствовал, как по всему телу разливается тепло, слегка кружилась голова, очень хотелось лечь, но желание умереть исчезло. Кое-как добрался до кровати, упал и спал как убитый до самого утра. Следующий день прошел вполне терпимо, а вечером вернулась тоска и печаль, но я уже знал, что делать, и действительно полегчало и на этот раз.

Вскоре бутылка закончилась, ее место заняла другая, потом третья, а дальше я уже не считал, а когда стал работать на шахте, пил регулярно по полной, без этого на шахте нельзя.

— Что, так и пьешь до сих пор беспрерывно?

— Да нет, перерыв был, — Мишаня усмехнулся, — когда в армию забрали, да и то первые полгода.

— А что с Серегой?

— Они со Светкой через полгода разбежались. Светка потом приходила ко мне, рассказывала, как она ошиблась, выбрав не меня. Предлагала все переиграть.

— А ты?

— А что я, все перегорело, прошлое не вернешь. Молодые мы тогда были, не знали, что первая любовь всегда бывает несчастная, но жизнь серьезно меняет. Вот, походу, из-за нее я стал алкоголиком, а может, и нет, может, у меня так на роду написано, кто знает. Я смотрю, она и тебя коснулась, так сказать, зацепила. Одно хочу сказать тебе, надо, парень, переждать, перетерпеть, со временем пройдет само, а вот вино в этом деле плохой помощник, а главное, опасный. Я тебя не воспитываю, просто посмотри на меня. Старик с дрожащими руками, а мне только пятьдесят недавно исполнилось. И все у меня было, и семья была, красавица жена и что? Я своей пьянкой загнал ее в могилу. Это сейчас я тихий, а раньше, когда напивался до зеленых чертей, гонял ее, бедолагу, по всему поселку.

Натерпелась от меня. Когда на шахте давали получку, она по нескольку дней с дочуркой пряталась у знакомых, да и между получками жизнь у нее была не мед, вот сердце и не выдержало. И хреново то, что я ее любил, а гонял потому, что чувствовал, что она меня не любит. А может, я ошибался по пьяне, по крайней мере, вначале, а потом уж точно нет. Вот так!

— А сейчас?

— А что сейчас. Пенсионер. Живу один, пью потихоньку. У дочери своя семья, для нее я обуза. Тоже натерпелась, пока не нашла способ, как меня держать, получает вместо меня мою пенсию и каждый день выдает понемногу на пропой. А иначе нельзя. Не давать, так я же с ума сойду, я же алкоголик. Отдать все сразу, так я все сразу и пропью. Вот так и живу.

— А ты лечиться не пробовал? Говорят, что есть какие-то лекарства от алкоголизма.