Жилец

Она замолчала, но, раздеваясь, Бантинг чувствовал на себе ее пристальный взгляд, отчего ему стало еще неуютнее, чем прежде.

наконец он лег в постель. Он хотел бы прервать тягостное молчание и рассказать Эллен о соверене, который дала ему молодая леди, но этот соверен казался ему сейчас такой жалкой мелочью, как, к примеру, найденный на дороге фартинг.

Заговорила жена, и Бантинг вздрогнул так, что затряслась кровать.

— Тебе, видно, невдомек, что свет в холле горит и наши денежки утекают сквозь пальцы? — заметила она желчно.

Он с трудом встал и открыл дверь в прихожую. В самом деле: свет горел и их денежки — или, скорее, денежки мистера Слута — утекали сквозь пальцы. С тех пор как мистер Слут у них поселился, им не приходилось расходовать те деньги, которые были отложены, чтобы заплатить за аренду дома.

Бантинг выключил свет и ощупью вернулся в постель. В полном молчании супруги до рассвета лежали без сна.

* * * *

На следующее утро квартирный хозяин мистера Слута пробудился резко, толчком. Тело было тяжелым, словно налитым свинцом, глаза болели.

Вытащив из-под подушки часы, он увидел, что они показывают семь. Стараясь не разбудить жену, он выбрался из кровати и слегка отодвинул штору. Шел густой снег и, как всегда бывает при снегопаде, вокруг стояла странная тишина.

Бантинг оделся и вышел в холл. Как одновременно и боялся и надеялся, на коврике уже лежала газета. Пропихивая ее в щель почтового ящика, почтальон и нарушил беспокойный сон Бантинга.

Он подобрал газету и направился в гостиную. Тщательно заперев за собой дверь, он расстелил газету на столе и склонился над нею.

Когда Бантинг распрямился, на его флегматичном лице было написано бесконечное облегчение. Огромного заголовка, который он ожидал встретить на самом видном месте, не было.

ГЛАВА XXII

Вздохнув полной грудью, словно окрыленный, Бантинг зажег конфорку, чтобы приготовить жене чай.

Пока он хлопотал, до его ушей донесся тихий оклик:

— Бантинг! Бантинг!

— Да? Что случилось? дорогая? — поспешно откликнулся он. — Чай будет готов через минуту. — По его лицу расплылась широкая, даже немного глуповатая улыбка.

Жена села в кровати, меряя его изумленным взглядом.

— Что это ты так развеселился? — подозрительно осведомилась она.

— Мне вчера удивительно повезло. Но ты была ночью такая сердитая, что я не решился тебе рассказать.

— Ну так расскажи сейчас.

— Молодая леди подарила мне соверен. Видишь ли, Эллен, то был день ее рождения и ей досталась целая куча денег, поэтому она и дала каждому из официантов по соверену.

Миссис Бантинг не откликнулась. Она снова легла и закрыла глаза.

— В котором часу ты ожидаешь Дейзи? Ты не говорил, когда Джо собирается за нею отправиться.

— Разве не говорил? Они, наверное, будут к обеду.

— Я думаю о том, когда Тетушка позовет ее назад? — задумчиво протянула миссис Бантинг.

Улыбка на круглом лице Бантинга тут же увяла. Его охватила досада. Ну почему он не может хоть немного пожить рядом с родной дочерью — особенно теперь, когда дела у них пошли так хорошо?

— Чем дольше Дейзи у нас проживет, тем лучше, — коротко возразил он. — С твоей стороны просто свинство так говорить! Она помогает тебе изо всех сил, и нам обоим с ней гораздо веселее. Кроме того, было бы жестоко услать ее как раз сейчас, когда у них с этим молодым человеком стали налаживаться дружеские отношения. Думаю, даже тебе нечего на это возразить!

Миссис Бантинг молчала.

Бантинг вернулся в гостиную. Вода уже закипела, и он заварил чай. Когда он с небольшим подносом в руках вошел в спальню, его сердце смягчилось: Эллен осунулась и выглядела совсем больной. Ему даже пришла мысль, что она скрывает от него какую-то хворь. Она никогда не любила жаловаться на болезни.

— прошлой ночью я встретил жильца, — заметил он. — Вот уж действительно сумасброд. Хорошенькая ночка для прогулки! А он, к тому же, очень далеко забрался, судя по его словам.

— Меня не удивляет, что такой тихий джентльмен, как мистер Слут, не любит, когда улицы забиты народом. А толпы в Лондоне все гуще, скоро будет совсем не протолкаться. Ну ладно, ступай. Я собираюсь вставать. — Бантинг вернулся в гостиную, включил газ и уютно расположился с газетой в кресле.

Вспоминая о вчерашней ночи, Бантинг в глубине души стыдился и упрекал себя. Каким образом в его душу вдруг закрались такие страшные подозрения? И из-за какого пустяка — кровавого пятнышка. Без сомнения, у мистера Слута пошла носом кровь — вот и весь секрет. Впрочем, мистер Слут, кажется, говорил что-то о мертвом животном, на которое он наткнулся.

Быть может, Эллен все-таки права. Если все время думать о страшном: убийствах и прочем, это ни к чему хорошему не приведет. Так и с ума сойти недолго.

Тем временем раздался громкий и частый стук в дверь — так всегда стучал мальчишка, разносящий телеграммы. Но не успел Бантинг выйти из комнаты, как мимо него пронеслась Эллен, на которой были только нижняя юбка и шаль.

— Я открою, — поспешно выдохнула она. — Сиди, Бантинг.

Бантинг взглянул удивленно и последовал за женой в холл.