Жили-были люди… Сборник

– Понимаешь, Катька, у меня в жизни нет никого роднее тебя. И не было никогда. Даже мама… Я ведь тебя люблю, дура ты моя ненаглядная, я очень тебя люблю и любила всегда.

И услышит в ответ – шелестом листьев, птичьим посвистом, легким вздохом:

– Не бери в голову, дурочка, родная моя. Мы еще выйдем замуж.

И услышит в ответ:

– Я люблю тебя.

Май 2017.

Дорогой учитель

Жаркое июньское солнце сжигало город, плавило асфальт. На высоком крыльце института, на аллеях парка под защитой деревьев толпился народ: испуганные абитуриенты, напряженные мамы, сочувствующие друзья и просто случайные знакомые. Бронзовый Ушинский строго смотрел с постамента на людское месиво; таким же суровым взглядом ему отвечал бронзовый Корчак с пьедестала на площади.

Толпа приглушенно гомонила, над головами висело напряжение: вот-вот должны были вывесить списки зачисленных.

– 

… говорят, даже высшего балла мало. Конкурс аттестатов…

– 

Не говорят, а так и есть на самом деле. У меня – золото…

– 

У меня серебро… как думаешь, повезет?

– 

Черт его знает. Конкурс-то – тридцать человек на место.

– 

Эх… а меня, кажется, на тестах завалили. Я там вместо красного оранжевый с перепугу назвала…

– 

Да, не повезло тебе. Я цветовые-то проскочил, но, боюсь, на «вертушке» не пройду. Там – сама знаешь – строже, чем у космонавтов.

– 

О, а ты чего тут? Тебя же медкомиссия завернула!

– 

Да я так… за вас поболеть пришел. Что, не вывесили еще?

– 

Нет, ждем вот. Сейчас у тебя много друзей по несчастью появится – валят только так. Слушай, а что ты медикам так сильно не понравился?

– 

Я-то понравился, а вот у бабушки моей сахарный диабет, а у дяди – близорукость. Ну и…

– 

Сурово.

– 

Вот что творят, гады, а?!

– 

Вы, парни, не радуйтесь. Поступить – полбеды, главное – доучиться. У меня сосед с пятого курса вылетел, представляешь? Декан его за углом с сигаретой увидел. Уж как клялся-божился – ничего не помогло, и отличная зачетка побоку. Морально-, видите ли, нравственный облик…

– 

С ума сойти. Вон в строительном – в коридорах смолят, и ничего.

– 

Так то в строительном… в шарашке этой. Здесь-то все серьезно.

В стороне, сбившись в группу, взволнованно перешептывались мамы:

– 

… мой в первом классе ангиной болел. Вроде все сдал, все психологические тесты на высший балл, а все равно страшно – вдруг не пройдет? Скорее бы уже…

– 

Ничего, чуть-чуть осталось. Зато потом выдохнем!

– 

Ой, и не говорите! Потом вся жизнь, считай, устроена. Говорят, сейчас выпускникам сразу зарплату дают – как депутатам. И премиальные еще…

– 

И питание, опять же. Трехразовое, по спецталонам. И форма за счет государства.

– 

И пенсия в сорок пять – да нашей не чета…

– 

У подруги дочка в этом году выпустилась, рассказала – на каждого, оказывается, еще на первом курсе медстраховку оформляют, сразу – пожизненно. Дважды в год – отдых за рубежом, лечение – по высшему разряду…

– 

Вот живут же люди!

– 

Ну, так у них и нагрузка вон какая…

– 

Ой, да что там нагрузка – четыре часа в день! Мне бы такую нагрузку!

– 

Нет, я уж лучше на заводе восемь часов отмотаю, чем с этими подарочками возиться…

– 

Ой, смотрите, списки вывесили!

– 

Списки!

– 

Списки!

Толпа загомонила, качнулась навстречу, задние напирали, прижимая передних, к высоким, тяжелым, дубовым дверям с большой золотой табличкой «Приемная комиссия педагогического института».

…..

– 

Анна Ивановна! – в класс заглянула молоденькая секретарша, – табульки принесли, приходите, а то я уйду, шестой час уже.

– 

Иду, Зина, спасибо, – отозвалась пожилая учительница литературы, поправляя растрепанные волосы. – Иду…

Тяжело поднявшись, Анна Ивановна окинула взглядом заваленный бумагами стол, гору тетрадей. Еще две пачки – часа на два работы, значит, раньше восьми домой не попасть. А дочь просила взять пораньше внучку… Нет, придется домой тащить и опять проверять ночью…

Шаркая ногами в растоптанных, старых туфлях, Анна Ивановна поднималась на второй этаж в учительскую. И вздыхала про себя – давно пора на пенсию, да директор не отпускает. Работать некому – молодежь в школу не идет, на копейки эти. А ей уже шестьдесят три… полторы ставки не по силам, но кто в пятых классах литературу вести будет – Пушкин?

Получив заветный табель с зарплатой, Анна Ивановна грустно усмехнулась и поплелась обратно. Надо же, как сморило на рабочем месте. И, главное, сон какой хороший…

Впереди ждали две пачки тетрадей и незаполненный классный журнал. Жизнь продолжалась.

21.09.2009.

Дорожный роман

Натке

Автостопщики обычно говорят: «Наш драйвер от нас никуда не уедет». Настя стояла на этой развилке уже с полчаса, но ее драйвер, видимо, пил кофе в одном из придорожных кафе. По крайней мере, пока ее никто подбирать не спешил.

Впрочем, Настя никуда не торопилась. На трассе торопиться глупо. Она сама знает, когда и куда тебя вывезти. Тем и хороша дорога – каждый раз проживаешь другую жизнь, совершенно не похожую на обычную. Скажи кому в отделе, что менеджер по рекламе с хорошей зарплатой ездит автостопом – пальцем у виска покрутят. Но трасса – это как наркотик; если уж заболел, то навсегда.