Читаем Жили-были мужики полностью

Вот тут и не только баба, но и муж её задумался.

Притча пятая

Жил был мужик. И всё то вроде у него было, и всего то ему вроде бы и хватало, а вот поди ж ты: всё равно недоволен мужик был. И всё мечталось ему о чём то интересном, и всё казалось, что если бы вот сбылись бы его мечты, то всё бы сразу стало у него правильно, и совсем бы стало мужику хорошо и здорово.

И ходил мужик, недовольно вокруг смотря, и замечал, отчего ж душенька его в беспокойство впадает. То вот вроде тут гвоздик бы вбить, здесь прокладочку бы поменять, тут и вовсе не прокладочку, а начальника, здесь проходик бы вместо забора, ну и так, по мелочи: то жену посимпатичнее, то детей поумнее. И мрачнел мужик от этих мелочей, потому как за что ни возьмись – всё бы вроде переделывать надо!

И вот просыпается раз мужик наш, и видит: всё не так вокруг. И вроде бы всё то же, но не то. Не понял мужик сразу, пошёл умыться да побриться. А из зеркала на него вдруг баба смотрит! Онемел мужик ненадолго, а когда речь к нему вернулась, спрашивает: "Это зачем?" А ему в ответ: "Мечтал, было дело?" Поднапряг мозги мужик, еле как вспомнил: да, действительно дело было. Было дело, проскочила мыслишка, дескать, вот уже если бы я бабой был, порядку больше бы стало. "Ну вот, теперь сбылось!"

"Так я ж нечаянно, я так, не всерьёз!!" – закричал было мужичок наш, но в ответ промолчало зеркало. Так и не побрился мужик – бабам бритьё без надобности.

Дальше пошёл по жизни, а дальше ещё хуже стало: начальника действительно заменили, а тот поумнее оказался, начал экономить всё, и мужичка нашего сократил, несмотря что мужик – баба.

Проход поставили вместо забора, как и мечталось, так там особо одарённые на машинах ездить начали, чуть не придавили мужичка нашего; а тут как раз и гвоздик подоспел вбитый – пока от машин прыгал мужичок наш, в аккурат на него и налетел. И ладно, что ещё бабой стал, да только юбку порвал, а то бы всё гораздо хуже было. И за что ни возьмись – всё через пень-колоду пошло: жена, хоть и действительно симпатичнее стала, но всё равно ушла, чего ей, в самом деле с бабой жить; дети поумнели, и совсем мужичка в грош не ставят, тем более, непонятно, кто он им теперь; а прокладочку бы и рад сам поменять, да теперь не мужик, а баба – не знает, какую гайку и в какую сторону крутить.

Квартира вдруг в три этажа сделалась, и слуг куча – все бегают за мужиком, несмотря то он – баба, и кто зарплату требует, кто отгул, а кому без отгула отпроситься надо – и тоже к нему! Наследства мужику привалило, потому как почти вся родня умерла (грешен, тоже иногда и такие мысли приходили).

В общем, всё у мужика сбылось, о чём бы ни помечтал, случайно или всерьёз.. Еле как проснулся!

Зато уж когда проснулся и понял, что всё приснилось, вот радости то у него было!

Притча шестая

Жил-был мужик. Обычный такой, нормальный мужик, где надо и промолчит, а где не надо там выступит, за что и страдал всегда. Ну, в общем, как и все.

Но это дело третье было, а вот иногда в голову вопросы разные заходили и покоя ему не давали. Тоже, впрочем, как и у всех. То еле как отгонит от себя «Есть ли у пингвинов коленки?», ещё какая-нибудь дрянь лезет: «Чем отличается обычный человек от нормального?» Тьфу, да и только..

Ну и вот однажды засел у него в голове вопрос: а чем верующий отличается от неверующего? Ну, пару раз спросил, конечно, мужичок наш у того кто приглянулся, да выглядел посерьёзнее, но там как-то ему всё не по делу разжевали. Издалека, со многими вступлениями, да так, что он и не только начало не смог вспомнить, а и с окончанием плохо разобрался.

А вот с третьего раза попал он на одного знакомого, что давненько уже в храм ходил, но воцерковлённым себя не считал. Потому, говорил, святости во мне мало. Но, однако, услышал он мужичка нашего, и говорит: «Рассказывать я тебе не буду, а давай покажу!» и прям сразу, где стояли, поворачивается к бабёнкам знакомым: дайте, дескать, сто рублей взаймы на неделю – не рассчитал малость карманные расходы, не хватает чуть-чуть кредит погасить! Бабёнки ну и выручили его сразу же – потому как мужичок на хорошем счету был у них: аккуратный и без закидонов. А нашему мужичку сказал, чтобы завтра зашёл. Ну, мужичок наш зашёл – интересно же, к чему это всё было. А знакомый его вытаскивает эту сотню из кармана, да и к бабёнкам-выручалкам. Дескать, обещал через неделю, а вот, срослось, возьмите со спасибом! Бабёнки из вежливости ему: да и через неделю бы принёс, что уж там! А он в ответ: а вдруг помру? Кто вам тогда возместит? Ох и завозмущались бабёнки: «Да что ж ты такое говоришь? Типун тебе на язык! Живи да радуйся!» ну и дальше так же..

Перейти на страницу:

Похожие книги

Книжный вор
Книжный вор

Январь 1939 года. Германия. Страна, затаившая дыхание. Никогда еще у смерти не было столько работы. А будет еще больше.Мать везет девятилетнюю Лизель Мемингер и ее младшего брата к приемным родителям под Мюнхен, потому что их отца больше нет – его унесло дыханием чужого и странного слова «коммунист», и в глазах матери девочка видит страх перед такой же судьбой. В дороге смерть навещает мальчика и впервые замечает Лизель.Так девочка оказывается на Химмель-штрассе – Небесной улице. Кто бы ни придумал это название, у него имелось здоровое чувство юмора. Не то чтобы там была сущая преисподняя. Нет. Но и никак не рай.«Книжный вор» – недлинная история, в которой, среди прочего, говорится: об одной девочке; о разных словах; об аккордеонисте; о разных фанатичных немцах; о еврейском драчуне; и о множестве краж. Это книга о силе слов и способности книг вскармливать душу.

Маркус Зузак

Современная русская и зарубежная проза
Былое — это сон
Былое — это сон

Роман современного норвежского писателя посвящен теме борьбы с фашизмом и предательством, с властью денег в буржуазном обществе.Роман «Былое — это сон» был опубликован впервые в 1944 году в Швеции, куда Сандемусе вынужден был бежать из оккупированной фашистами Норвегии. На норвежском языке он появился только в 1946 году.Роман представляет собой путевые и дневниковые записи героя — Джона Торсона, сделанные им в Норвегии и позже в его доме в Сан-Франциско. В качестве образца для своих записок Джон Торсон взял «Поэзию и правду» Гёте, считая, что подобная форма мемуаров, когда действительность перемежается с вымыслом, лучше всего позволит ему рассказать о своей жизни и объяснить ее. Эти записки — их можно было бы назвать и оправдательной речью — он адресует сыну, которого оставил в Норвегии и которого никогда не видал.

Аксель Сандемусе

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза