Жили они долго и счастливо (ЛП)

Может быть, они дадут мне что-то настолько сильное, что я вырублюсь. По крайней мере, что притупит мои чувства...

Я все еще буду здесь, когда ты придешь в себя.

В конце концов, он уйдет.

Просто двигайся дальше.

Мы могли бы хорошо провести время вместе.

Я включаю первую передачу и трогаюсь с места.

Больница.

Врачи могут помочь.

А потом полиция все решит. Может быть, они уберегут меня от безумия СМИ, которое, без сомнения, последует.

14

Я ехала по крайней мере час со слезами на глазах, случайными остроумными комментариями с заднего сиденья и вот, наконец, я здесь...

В очередной раз непонятно, что делать дальше.

Питер наклонился ко мне с заднего сиденья.

Итак... мы собираемся войти?

– Пожалуйста, оставь меня в покое...

Я поворачиваюсь к нему, и он улыбается мне и нахально подмигивает.

Не обращай внимание.

Он уйдет.

Я надеюсь.

Открываю дверь машины и выкатываюсь, с громким грохотом падая на пол.

– Кто-нибудь, помогите мне, пожалуйста, – слабо зову я.

Никто не приходит

– ПОМОГИТЕ МНЕ, ПОЖАЛУЙСТА!!!

В переулок с ревом вылетает скорая помощь – водитель нажимает на гудок скорой помощи. Фельдшер из машины скорой помощи выпрыгивает и бежит к водительской стороне моей машины, где он видит меня.

– Мэм? У вас все нормально?

Я не могу не плакать слезами искренней радости. Первые слезы, которые я на самом деле выплакала и, как ни странно, наслаждалась ими.

– Помогите мне, пожалуйста! – хнычу я.

Фельдшер помогает мне подняться на ноги.

Аварийные двери больницы распахиваются, и оттуда выбегает бригада врачей. Я чувствую, как по моему телу проходит волна облегчения... и они пробегают мимо нас, когда фельдшер кивает им в сторону ожидающей машины скорой помощи. Однако он остается со мной – помогает пройти в приемную.

– Можете помочь? – окликает он одного из носильщиков, который в ответ примчался с инвалидной коляской.

Обычно я боюсь больниц. Впервые в жизни я счастлива быть тут.

– Он убил их всех, – говорю я фельдшеру.

– Что? Кто убил их всех?

– Девушек! Всех! Моих родителей! – я чувствую, что начинаю впадать в истерику.

Я пытаюсь сдержаться, но не могу...

- ОН УБИЛ МОИХ МАМУ И ПАПУ!!!

– Ладно, все в порядке, теперь Вы в безопасности... – толкая инвалидное кресло к занавешенной кабинке, он успокаивающе положил руку мне на плечо.

Я не могу не вздрогнуть.

* * *

Я на кровати.

Я даже не помню, как тут оказалась, но вот я здесь.

Маленькая, белая, чистая кровать. Перила с обеих сторон, чтобы я не соскользнула на твердый пол. Три занавески – одна передо мной, одна справа и одна слева... все они закрыты, чтобы дать мне немного уединения, пока я жду, наверное, врача.

Врача и полицию.

Если честно, я бы предпочла, чтобы шторы были открыты. Я бы чувствовала себя менее пленницей, и вид других людей... нормальных людей... это приятно.

Отодвигаю занавеску в сторону и вижу Питера. Я вздрагиваю и крепко закрываю глаза...

Открой их снова.

Это не Питер.

Это врач с медсестрой.

– Извините, я не хотел Вас напугать, – сказал доктор, когда медсестра прошла между нами двумя к другой стороне кровати.

Доктор посмотрел на месиво, которое раньше было моей лодыжкой, и начал говорить "докторскими терминами" с медсестрой, которая просто стояла и слушала и кивала, делая, без сомнения, мысленные пометки. Я отключилась, но было упоминание об установке капельницы... возможно обезвоживание... восполнить потерянную жидкость... рентген лодыжки... возможные переломы и обезболивание...

Медсестра исчезает за занавеской, чтобы, наверное, приготовиться.

– Кому мы можем позвонить?

Кому он может позвонить?

Никому.

– Вы упомянули... – замялся он.

Я поняла, о чем он говорит, и просто посмотрела на него. Кивок в подтверждение.

– Полиция захочет с Вами поговорить, но мы сначала посмотрим, что у Вас с лодыжкой, и отведем в палату...

– Спасибо, – отвечаю я уже не на автопилоте.

Я пытаюсь сдержать слезы, но мои глаза щиплет. Конечно, у меня больше нет слез, чтобы плакать.

– Медсестра скоро вернется – даст Вам что-нибудь от боли, а я загляну позже, чтобы посмотреть, как Вы себя чувствуете. Мы Вас быстро поднимем... – улыбается доктор.

Он дружелюбно улыбается мне. На долю секунды вылитый Питер.

– Доктор... – кричу я ему вдогонку.

Ничего.

Очевидно, меня не услышали.

Неважно, я только собиралась попросить его оставить занавеску открытой, чтобы я могла видеть людей. Позвольте мне видеть, что я не одинока...

Я слышу людей.

Этого должно быть достаточно.

Достаточно, чтобы дать мне понять, что я не одна.

И, по крайней мере, шторы нельзя "запереть".

Ты забываешь...

Я одна.

Его здесь нет.

Его здесь нет.

Его здесь нет.

Ты забываешь...

Машина снаружи... это не моя машина. Не твоя. Это его...

Меня осенило.

Машина старика.

Фреда.

Мое сердце начинает бешено биться.

Почему у тебя их машина, если ты их не знаешь?

Он смеется.

Пошел ты.