Я смотрю на ряд кирпичей, над которыми работаю.
– Скажешь мне пароль и адрес?
Питер улыбается мне.
– Если нечего сказать, тогда заткнись.
Я снова начала царапать цемент.
– Что?
Я пересталa царапать и повернулaсь туда, где, как я представляла, он стоит.
Я молчу, обдумывая его слова.
– Да, – лгу я.
Я знаю, что он в моем воображении. Интересно, знает ли он, что то, что я сказала, было ложью?
Это сработает?
Питер успокаивает меня.
Может быть, это выход.
Может быть.
Может быть, он оставил там машину, чтобы оставить себе запасной выход. Ни одно из других запечатанных отверстий не пропускало ветер... так что...
Он улыбается мне.
Я не знаю, почему он так изменился, и мне все равно. Я встаю, и он предлагает свою руку. Малейшая пауза, прежде чем я сдаюсь.
Он смотрит на меня, пока я крепко держусь за него.
Как я могла простить того, кто убил моих родителей и похитил меня?
Камеры видеонаблюдения в прихожей:
Ванесса ковыляет к кухне, ее рука вытянута в сторону, как будто она использует что-то или кого-то в качестве поддержки.
Она исчезает на кухне.
Я наклоняюсь вперед и отпускаю ручник, изо всех сил пытаясь не вдохнуть через нос... хотя... вдох через рот просто означает, что вместо запаха я ощущаю вкус гнилого воздуха.
Я не уверенна, что хуже.
Я выползаю из машины и хромаю к задней части машины, как сказал Питер.
Пошел ты.
Я прижимаю руки к задней части стекла и плотно закрываю глаза, чтобы не видеть лежащих там родителей...
Хорошо...
Один...
Два...
Три...
ТОЛКАЙ!
Я толкаю изо всех сил, и машина плавно вкатывается в стену, загораживая выезд из гаража.
Опираясь на машину, я подхожу к передней части машины и осматриваю повреждения. Почти ничего. Даже на пластиковом бампере нет никакого повреждения.
Блядь!
Я подхожу к машине со стороны водителя и толкаю ее изо всех сил. Медленно машина плавно катится назад. Я отодвигаю ее настолько далеко, насколько позволяет гараж, учитывая пространство... оставляя достаточно места, чтобы зайти за машину.
Руки на окне. Глаза закрыты, чтобы не видеть маму и папу...
Один...
Два...
Три...
ТОЛКАЙ!
Опять изо всех сил толкаю машину, и она катится вперед, в стену. На этот раз она набирает немного больше скорости, прежде чем врезаться в стену. Гораздо больше шума, чем раньше.
Я подхожу к передней части машины и немного отодвигаю ее назад. Бампер определенно поврежден, а кирпичи выглядят так, как будто их немного сдвинули.
Это может сработать!
Я не понимаю, почему внезапно изменилось то, как я слышу Питера в своей голове, но сейчас это не имеет значения. Осталось совсем немного, и я ухожу.
Толкаю машину прямо назад со стороны водителя и снова толкаю машину в стену. Грохот.
Но все равно выхода нет.
Не останавливайся.
Я смотрю на Питера у двери, ведущей на кухню, и бросаю на него озадаченный взгляд. Почему он вдруг пытается мне помочь? Просто ищет прощения, чтобы сбежать из ада? Нахуй его.
Он кивает на кирпичи, как бы говоря, чтобы я продолжала.
Я сделаю это, потому что хочу, а не потому, что он призывает меня продолжать. Я больше не играю в его игры.
Я снова толкаю машину, готовясь к еще одному тарану.
Я кладу руки на заднее стекло. Питер, может, поможешь?
Я киваю.
– Готова.
Один...
Два...
Мы оба кричим:
- ТРИ!
Автомобиль катится вперед и врезается в кирпичи, проделывая в них дыру. Свет проникает в комнату! Я не могу не щуриться в ответ на это...
Я не знаю, как долго я была в доме, но мне кажется, что целую вечность.
Не знаю, почему я не решаюсь уйти. Что-то удерживает меня. Я поворачиваюсь к Питеру, который снова стоит у кухонной двери.
Я снова смотрю на свет. Часть меня беспокоится о том, что мне предстоит.