Жилплощадь для фантаста

Федор медленно, бочком отошел в сторону, постоял возле лестницы. Вниз идти было уже незачем. Неуверенно сделал он несколько шагов вверх. На площадке между первым и вторым этажом распахнулись двери актового зала. Там сейчас было ветрено и холодно. Федор это знал точно. Его несло вверх все быстрее. Между вторым и третьим на маленькой дверце, которая вела в кинобудку, висел пудовый амбарный замок. Антикварный. Федор уже бежал. Он помнил, что там, выше, есть еще одна дверь. Аппендикс библиотеки и актового зала был высотой всего в два этажа. Между четвертым и пятым стена была сложена из стеклянных кирпичей. А на высоте пояса приклеилась маленькая глухая дверца, которая никуда не вела. Это знали в институте все, ну, во всяком случае, многие, и никому не приходило в голову открывать ее. Здесь можно было лишь вывалиться с огромной высоты. Дверь не запиралась. На ней не было никаких замков ни висячих, ни врезных.

Федор перевел дух. Его непреодолимо тянуло открыть дверь, словно звали его и нельзя было отказать. Вверх и вниз по лестнице сновали люди. А при них лезть в дверцу было почему-то неудобно. Но и ждать бесполезно: тут ходят целый день. Он принял непринужденную позу, но так, чтобы в любое мгновение рвануть ручку.

- Папаня! - донеслось снизу. Это, задыхаясь от спешки, кричала Ольга. - Ну зачем ты туда? Ведь снова...

Федор не дослушал, легко распахнул дверцу и, зажмурившись от яркого света, шагнул. Последнее, что он услышал, было тихое:

- Папаня...

Под ногами был твердый пол. Стены огромного зала дугами уходили вверх. Свет струился отовсюду. Все было просто и красиво, даже изящно, но ничто не останавливало взгляд, лишь где-то вдалеке, диссонансом, чернела точка, притягивающая к себе, как магнит. Федор пошел вперед, уже зная, где он очутился. Это и страшило его, и манило, звало. Противиться зову было нелепо, да и не хотелось.

Федор шел и точка, увеличиваясь в размерах, превращалась в стол и сидящего за ним человека. Человек ждал Федора, аккуратно сложив руки на пустой столешнице.

- Здравствуйте, - сказал Федор.

- Здравствуйте, - ответил человек. - Меня зовут - Федор-сто восемьдесят Михайлович-девяносто шесть Приклонов-семнадцать. Садитесь, пожалуйста.

Федор продолжал стоять.

- Что же вы? - удивился Приклонов-17. - Ах, да... Ну да уж потерпите. Или, быть может, имеете сильное желание сесть на мое место?

Федор промолчал.

- На вас, уважаемый, поступила жалоба от писателя Федора-десять в девятой Михайловича-два на десять во второй, в квадрате, попросту, Приклонова-сто. Фантаста, между прочим... Что вы имеете сказать в свою защиту? Ах да... презумпция невиновности... Простите, простите... Начнем, пожалуй, со следующего. Автор "Фирменного поезда" это ведь вы и есть?

- Я, - согласился Федор и почувствовал, что голос его дрогнул.

- Любопытная вещица, ничего не скажешь. И долго вы ее писали, если, конечно, это не профессиональный секрет?

- Четыре часа. Пока в поезде спал Артемий Мальцев. Писать нужно было именно, когда он спит.

- И что же, вы всегда так быстро пишете повести?

- Нет. Но тогда очень нужно было. А Артемия...

- Ах, - отмахнулся Приклонов-17. - Знаю, знаю про Артемия, Артемахуса, Артемида, Артюшу и прочая и прочая. Но очень хотелось бы знать, как вы сами считаете: можно ли было написать такую большую, между прочим, повесть за такой короткий, откровенно говоря, срок? Да еще в условиях эмоционального стресса.

- Все что-то делали, старались... Я - тоже. А повесть я потом дорабатывал. Даже урезать пришлось. Редактор категорически потребовал.

- Хорошо, хорошо, хорошо! - всплеснул руками Приклонов-17. - Верю, верю, верю. Но доказательства... Где доказательства? Ах, простите, совсем забыл. Снова эта проклятая презумпция! Вы, естественно, можете не защищаться, пока мы не предъявим вам доказательства вашей вины.

- Предъявляйте, - сказал Федор.

- Вы ведь знакомы с фантастом Федором?

- Нет, не знаком.

- Ну как же! С фантастом Федором Михайловичем Приклоновым!

- Я - Федор Михайлович Приклонов.

- Ну вот видите! А говорите, что незнакомы. Нехорошо с самого начала.

- Я не могу быть знаком с самим собой. В этом случае понятие "знаком" теряет свой смысл.

- Теряет? Хм... Согласен. Это вы хорошо сказали: теряет свой смысл. Надо запомнить. И все же... Я имею в виду Федора-десять в девятой Михайловича-два на десять во второй, в квадрате, то есть, Приклонова-сто. Только не путайте его со мной.

- Нет, не знаю, - заявил Федор. - Насколько я понимаю, он, да и вы из двадцать третьего века?

- Совершенно верно. А уж если говорить точнее, то из самой середины, середки, сердцевины двадцать третьего... Все равно - нет?

- Не имел чести.

- Смотрите, вам виднее. Но ведь придется очную ставку...

- Любопытно познакомиться.

- Ах, даже любопытно! И что же, ни тени трепета, страха перед содеянным?.. Фу, прошу прощения... Все забываю. Начнем, пожалуй.

- Валяйте, - согласился Федор.

- Прощу возникнуть истца! - торжественно сказал сидящий за столом.

Чуть толкнув Федора плечом, так что тому даже пришлось попридержать возникшего, рядом сделался, образовался, появился фантаст Федор-109.