Жёлтая книга сказок

Король Сигурд обнял жену, и она поведала ему, как ведьма отняла у неё сына и одежду, бросила её в каменную лодку. Долго плыла молодая королева, потеряла из виду корабль, а потом носило её по волнам в кромешном мраке, пока не причалила лодка к тому берегу, где жил трёхголовый великан. Хотел он жениться на королеве, да она отказывалась. Тогда великан посадил её под замо́к и пригрозил: никогда ей света не увидеть. Тут-то молодая королева и придумала план спасения. Сказала она великану, что станет его женой, но с условием: пусть позволит три дня подряд покидать Нижний мир ради встречи с сыном. Великан согласился, только выковал для королевы железный пояс, а цепью себя обмотал. Когда Сигурд разрубил цепь, великан, верно, рухнул на дно Нижнего мира, а поскольку его владения аккурат под королевским замком, то слышно было всем, как метался злодей в смертной тоске.

Теперь-то Сигурду всё стало понятно: вовсе не жена его бранилась да капризничала, а мерзкая ведьма. Велел он посадить ведьму в мешок и забить камнями до смерти, а потом тело ведьмино привязали к конским хвостам. Пустились кони в разные стороны, разорвали ведьму на части. Тут и двое молодых придворных рассказали о жутком превращении, которое они видели в покоях королевы, – раньше-то они помалкивали, боясь ведьминого гнева.

Настоящая королева заняла подобающее ей место рядом со своим супругом и скоро снискала любовь и почитание всех подданных. А няню просватали за дворянина и дали ей богатое приданое[51].

Дюймовочка

Жила-была женщина, и очень ей хотелось иметь дитя – маленькую изящную девочку. Пошла она к колдунье и говорит:

– Я мечтаю о маленькой дочке. Не поможешь ли, не подскажешь ли, где взять её?

– Нет ничего проще, – отвечала колдунья. – Вот тебе ячменное зёрнышко. Не думай, не простой это ячмень, не тот, каким засевают поля, и не тот, каким кормят домашнюю птицу. Ты это зёрнышко посади в цветочный горшок – увидишь, что будет.

– Ах, спасибо! – сказала женщина и дала колдунье шиллинг – действительно, услуга стоила совсем недорого.

Дома женщина посадила ячменное зёрнышко в цветочный горшок, и сразу же вырос из него дивный цветок, вроде тюльпана. Лепестки были плотно сжаты – тюльпан ещё не распустился.

– Какая красота! – воскликнула женщина и поцеловала сомкнутые красно-жёлтые лепестки.

И тугой бутон тотчас раскрылся. Оказалось, это и впрямь тюльпан; зато в самой серединке, там, где лепестки особенно бархатисты, сидела прехорошенькая крохотная девочка. Была она размером с полпальца, иначе – в дюйм высотой; вот женщина и назвала её Дюймовочкой.

Колыбелькой Дюймовочке служила тщательно выскобленная лакированная скорлупка грецкого ореха, перинкой были голубые фиалки, одеяльцем – лепесток розы. Так Дюймовочка спала ночью, а днём играла на столе. Матушка устроила для неё целое озеро. В большую миску налила воды, по краям уложила кувшинки. Вместо лодочки у Дюймовочки был лепесток тюльпана, вместо вёсел – два белых конских волоса. Целый день она плавала и распевала песенки нежнейшим голоском, и вряд ли кто видел более прелестное зрелище!

Но вот однажды ночью, когда Дюймовочка спала в своей чудесной колыбельке, на подоконник забралась старая жирная жаба. Протиснулась она через щель в разбитой оконной раме, плюхнулась брюхом прямо на стол, где стояла колыбелька, да и загляделась на девочку, покрытую алым розовым лепестком.

– Недурная будет жена моему сынуле, – сказала жаба, подхватила колыбельку и вернулась в сад.

А в саду бежал широкий ручей со скользкими илистыми берегами. Там-то, в ручье, и жили жабы – мамаша и сынуля. И внешностью, и повадками пошёл сынуля в мать – был такой же жирнобрюхий, бородавчатый и скользкий.

– Ква-ква-ква-ква-квакса! – только и вымолвил он, увидев прелестную девочку в ореховой скорлупке.

– Говори потише, не то разбудишь её! – одёрнула жаба. – Вон она какая лёгонькая, что твоё пёрышко, – хоть сейчас может сбежать! Ну да ничего! Посадим её на широкий лист кувшинки; она там будет словно на острове. А мы пока подготовим комнату под мшистой кочкой. Там ты славно заживёшь с нею!

В ручье росло множество кувшинок, листья у них были широкие, гладкие. Казалось, они сами по себе плавают на поверхности воды. Старая жаба присмотрела самый дальний лист и поплыла к нему, гребя только одной передней лапой – в другой она держала ореховую скорлупку.

Крошка Дюймовочка проснулась на заре, огляделась и заплакала горько-горько. Ведь со всех сторон её окружала вода, и добраться до суши нечего было даже думать!

А старая жаба тем временем украшала комнату молодых тростниками да чередой. Она очень старалась угодить своей будущей невестке. Когда работа была закончена, жабы поплыли за ореховой скорлупкой, чтобы поставить её в новой спальне прежде, чем туда войдёт сама Дюймовочка.

Старая жаба низко поклонилась девочке и проквакала:

– Вот, познакомься, – это мой сынуля. Я нынче же вас поженю, и ты станешь жить припеваючи под мшистой кочкою!

– Ква-ква-ква-ква-квакса! – только и смог вымолвить жабий сын.