Жёлтые розы для актрисы

— Матвей Павлович, — сухо представился отец.

Несмотря на упавшее настроение и протестную бурю внутри, ведь Алексей обязан был предупредить, с кем ей предстояло встретиться, Саша смогла взять себя в руки и рассмотреть этого человека. Нет, он не показался хищным капиталистом, имеющим штуки три пасти с драконьими зубами, внешне Матвей Павлович вполне приличный человек. Абсолютно седой, но старым его назвать можно было с натяжкой, а вот слово «пожилой» ему подходило. Лицо располагающее, человека мягкого, однако глаза какие-то замороженные, хотя и темного цвета, а в ее представлении карие глаза априори не могут быть студеными. Ну, вот и все, что разглядела, Алексей представил маму:

— А это наша мама, Ирина Федоровна, мы ее очень любим.

К этому времени пожилая женщина небольшого роста, полноватая, с простым и очень симпатичным лицом истинной матроны поднялась из кресла и пошла к Саше с Алексеем, раскрыв объятия:

— Ой, какая красивая… Дай, я тебя обниму, Сашенька. Наконец наш пострел привез свою девушку, а я ведь просила… Хотела сама приехать, ну, посмотреть на тебя, но Алеша не пускал.

— Как — не пускал? — прорезался голос у Саши после действительно теплого приема, которого в этом дворце не рассчитывала получить. — Вы могли не спрашивать разрешения, приехали бы и… и все.

— Сашенька… — Небольшие глазки Ирины Федоровны излучали свет, словно лампочка, она погладила девушку по щеке. — Я так рада, так рада… Сразу видно: ты замечательная…

— Спасибо, — растаяла Саша и протянула пакет. — Ой, это вам. Я хотела другие… но Алеша сказал, вы любите…

— Цветы в горшках! Да, люблю. Я обязательно покажу тебе мой зимний сад. Бонсай! Замечательно! Угодил, Алешка. Ой, пойду узнаю, как там мужчины с мясом… Думаю, пора выходить. Мы, Сашенька, на воздухе решили начать, а продолжим здесь. Всем одеваться!

Однако присутствующие (правда, их было немного) не торопились кидаться в прихожую за верхней одеждой, они разглядывали Сашу. Алчно! Да, она актриса, публичность должна быть для нее нормой, но! Гостиная Алешиных родителей не сцена, не съемочная площадка, а глаза этих людей не кинокамера, короче, ощущала она себя не в своей тарелке, скорее в чужой.

— Ну, с Робом ты знакома, — тем временем сказал Алексей и, взяв за плечи, повернул ее к креслу сбоку. — А это Тамила. Наша почти родственница, классный парень и зубастая акула пера.

— Привет, — улыбнулась Тамила белозубой улыбкой, словно подтверждая, что зубов у нее на всех хватит, если понадобится.

Она встала и подошла к ним — хорошенькая, как куколка. Тоже роста небольшого, как и хозяйка дома, но ладненькая, с круглыми оливковыми глазами, маленьким ртом и пухленькими губками. Саша думала, ей лет семнадцать, ну, восемнадцать, но та сразила наповал, потому что оказалась одногодкой Алексея.

— С Алешкой мы дрались из-за горшка в одном детском саду, — воркующим голоском доложила Тамила. — Потом сидели за одной партой, пока он не достал меня своей правильностью. Роба я тоже колотила, потому что он жутко вредный. Меня считали невестой то одного, то другого, но я девушка без недостатков, а у мальчиков их куча.

Развеселила, Саша непроизвольно прыснула и почувствовала себя чуть-чуть свободней. Алексей познакомил еще с двумя гостями:

— Это Лаврентий Ильич Пескарь, друг семьи и владелец заводов. А это его дочь Евгения, просто хорошая девушка, учится в университете, а это ее мама…

Владелец заводов, безобразно толстый, обрюзгший, лысый и с недовольной миной, не соизволил даже кивнуть, только уставился на Сашу глазами пьяного быка, хотя, без сомнения, был трезв. Жена мало чем отличалась от Пескаря, позже хихикала невпопад и без повода, несла чушь. А дочь Евгения скупо кивнула, после чего перевела взгляд на папу, который остался в неподвижном состоянии, словно его заморозили. Какое впечатление от дочери было у Саши? Да никакое. Худая, бледная, невыразительная, такую встретишь впервые, проговоришь с ней час, но при следующей встрече не узнаешь, так как не запомнишь. Алексей усадил Сашу в кресло, хотел уйти, но она схватила его за руку, когда он наклонился, прошептала ему на ухо:

— Не бросай меня. Пожалуйста.

Пришлось ему присесть на подлокотник, так и держа за руку, что явно не нравилось отцу Алексея, он как-то нервически посматривал в их сторону время от времени. Собственно, Саша не сомневалась, что не понравится ему, об этом и думала, а не вникала в разговоры. Но тут всех второй раз пригласили на воздух, где накрыли стол, нажарили мяса, рыбы, овощей…