Жёсткая ротация

«Большая книга» декларирует отказ от идейных, жанровых и установочно-художественных предпочтений. То есть эксперты должны добросовестно читать всё подряд, ориентируясь исключительно на собственные вкусы и пристрастия! И даже если этих экспертов будет всего несколько сотен (надо бы несколько тысяч, но такого количества знатоков литературы в стране просто нет), сведение совокупного мнения всё равно станет делом организаторов, которые наугад — или по знакомству — ткнут пальцем в две-три книги (или рукописи), не принадлежащие «признанным мастерам пера», и исключительно для приличия введут их в лонг-лист. Чем сведут значение всего широко разрекламированного (но, как показано выше, нереализуемого) открытого конкурса к смехотворному минимуму. А анонимность всех решений (почему-то декларируемая как «полная прозрачность») поможет спрятать концы в воду — но никак не более того. Итак, мы получаем сформированный организаторами (по одним им известным соображениям) лонг-лист, поступающий на рассмотрение стоглавой Академии во главе с Даниилом Граниным и Эдвардом Радзинским. Члены которой опять-таки будут голосовать анонимно. Вернее, полуанонимно: организаторы будут знать, за кого и как проголосовал каждый, а широкая публика — нет. Более того, в наспех собранную невесть кем и невесть по какому принципу Академию можно заранее ввести десяток-другой людей, которые «подарят» голоса Оргкомитету. Я не утверждаю, что так оно и будет, — я задаюсь вопросом, что именно в уставе и других документах премии этому препятствует? Весь премиальный (и, разумеется, не только премиальный) опыт доказывает: если оставлена законодательная лазейка для коррупции, то ею — скорее рано, чем поздно, — воспользуются. То есть лауреатов опять-таки назначат. Назначат те, кто рулит премией. Кто на самом деле рулит премией, неизвестно, да, строго говоря, и неинтересно. И уж тем более неинтересно, кого эти безымянные рулевые — руководствуясь никому не ведомыми соображениями — назначат лауреатами. Что-то, правда, подсказывает, что рублевыми миллионерами будущие лауреаты являются и до её получения. О вкусах не спорят. Литературный вкус подобен музыкальному слуху — или он есть, или его нет. О литературном вкусе тех, кто на самом деле рулит премией, можно составить опосредованное впечатление по именам сопредседателей Академии и по названию «Большая книга», представляющему собой ошибочный перевод латинского словосочетания opus magnum (главный труд). «Большая книга» — выражение ироническое, и употребляется оно главным образом для обеспечения комического эффекта: «Большая книга анекдотов» и т. п. Сам г-н Урушадзе говорит о «Главной книге», что было бы, конечно, удачнее, но в официальном-то названии фигурирует «Большая». Название это, сообщают нам, придумал известный писатель, близкий к организаторам и, напротив, далёкий от какой бы то ни было державности. От себя добавлю, что этот писатель только что выпустил сборник ранее не публиковавшихся юношеских повестей «премиальным объёмом» свыше 10 печатных листов — зря, что ли? Вот вам и третий лауреат. А что касается первого и второго, то их «выявят» позднее — как политического «преемника» и его «дублёра».