Жёсткая ротация

4) виртуоз Владимир Спиваков, о котором было заранее объявлено, что он не прочтёт ни единой выдвинутой на премию книги, — и это стало первым Аксёновским ноу-хау. Не дотерпев до банкетной утки в яблоках, дедушка начал чудить. Для начала жюри беспощадно разобралось с выдвинутыми на премию произведениями, включив в «длинный список» всего двадцать два из полусотни с лишним, выдвинутых Букеровским же комитетом отобранными писателями, критиками и издателями, и тем самым оскорбив номинаторов всем скопом. Зная и нравы «Русского Букера», и состав нынешнего жюри, я правом выдвижения — скрепя сердце и скрипя зубами предоставленным «Лимбус Прессу», — пренебрёг, чтобы не сказать побрезговал. Впрочем, один роман, опубликованный «Лимбусом», — замечательные «Грачи улетели» Сергея Носова — всё же оказался выдвинут и даже вошёл в лонг-лист на правах одного из фаворитов и читающей публики, и профессиональной критики. Дедушкино ноу-хау, оказывается, должно было отсечь от премии литературу коммерческую — то есть всё вроде Аксёновской же «Московской саги». Поскольку список отсечённых произведений оглашён не был, можно только догадываться о том, по чьей именно прозе Василий Павлович прошёлся старчески шаловливым серпом. Так или иначе, в лонг-лист, наряду с Носовым, вошли лауреаты «НацБеста» Михаил Шишкин и Виктор Пелевин, вечный финалист Дмитрий Быков и другие заметные — а главное, замеченные — произведения. Из которых в шорт-лист затем не попало ни одно! Потому что при формировании шорт-листа дедушка выкинул очередной фортель. Вырубив на первом этапе всё коммерческое (в его понимании), Аксёнов на втором преисполнился решимости отсечь всё сложно читаемое! Но ведь легко читается только коммерческая, чтобы не сказать бульварная литература, не правда ли? А вы объясните дедушке, что «утку» надо просить до, а не после. Скажите спасибо, что попросил хотя бы после! Семь романов шести авторов, вошедшие в шорт-лист (два романа, прошу прощения, Романа Солнцева засчитаны за один, так как они выражают одну и ту же авторскую позицию, — ещё одно ноу-хау, изобретателя которого следовало бы за одно это отправить в Дахау), не столько одинаковы, сколько одинаково убоги — и не заслуживают даже перечисления. Один из них — русофобский пасквиль Елены Чижовой «Преступница» — детально проанализирован нами в статье «Золотые люди». Другой — «Каблуков» Анатолия Наймана, — поверьте моему слову, столь же пошл и гадок. Он, кстати, и получит премию (Найман премии не получил, и на заключительной церемонии Аксёнов закатил по этому поводу публичную истерику), если «Открытая Россия» доживёт до декабря, — потому что Найман ходит у лежачего дедушки в дружбанах. Да и сам — ходячий только по жизни, а в литературе, как выразился бы Кен Кизи в грамотном переводе, — овощ. Найман, естественно, шестидесятник и получит от дружбана премию вместо не вовремя увлёкшегося cacatum'ом, который не есть pictum, Войновича. В этой статье литературные обстоятельства поневоле переплетаются с политическими — как блядство с болезнью в повести Маканина. И вот вам ещё одна неизбежная, увы, параллель. Оглянись вокруг себя, — внушают нам либералы, — и ты увидишь, что твои худшие подозрения сбываются… Тебя… и меня… и нас всех… А происходит это, не в последнюю очередь, потому, что где-нибудь в 1991 году (на худой конец — в 1993-м) не была проведена люстрация, не оказались подвергнуты пожизненному запрету на профессию все сотрудники ЧК-НКВД-КГБ и, раз уж пошла такая пьянка, все члены КПСС во главе с самим Ельциным!

Не будем ни спорить, ни соглашаться с либералами, бог им судья, но перенесём глобально глубокую мысль в интересующую нас плоскость. Литературная люстрация плюс пожизненный запрет на профессию для дедушек, не просящих «утку», и для архивных юношей от сорока до семидесяти, им эту «утку» любовно и исправно, хотя и без толку, подкладывающих, необходимы отечественной словесности как воздух. Иначе мы так и будем зажимать нос руками. Иначе мы так и будем оглядываться вокруг себя, а они продолжат делать то, что делают… Конечно, литературная люстрация дело не писательское, а читательское. Не читайте, а главное, не приобретайте их книг, не берите в библиотеке «толстые» журналы, выключайте телевизор при виде Татьяны Толстой и Виктора Ерофеева с их гостями, не говоря уж о Яхесе Гордине из «Звезды» с Натальей Барбарисовной Ивановой из «Знамени» и с человеком из журнала «Нева», носящим в литературных кругах ласковое прозвище Простатитчик. Не читайте советских писателей, перефразируем мы профессора Преображенского, — это ведь неправда, что других у нас нет — и поэтому не следует читать никого!

2005

Три шага в старческом бреду: куда бреду? В бессмертие!