Жёстко и угрюмо

Когда гроб вынесли, по обычаю, во двор – все собравшиеся соседи и друзья ахнули.

Бабка лежала красивая, надменная, прямая. К своим 83 годам она не успела высохнуть и обратиться в согбенную старушку. Ушла – во всей своей силе и красоте.

Вдовьи бреды

Душный, жаркий июнь в Москве.

Город не остывает за короткую ночь.

Все полуголые. Шаркают сандалетами. На лицах глянец пота.

Она уверенно входит, обмахиваясь огромным бумажным конвертом, зажатым в толстых розовых пальцах. Ей примерно 65. Рыхлая женщина на рубеже превращения в старуху. Белая, нелепая полотняная кепка громоздится на дыбом стоящих коротких седых волосах.

На ней лёгкое, приличное платье. Она слегка сутулится. Она вся нездорово-розовая, и от жары как бы плавает, колыхаясь в собственном теле, как в пузыре.

Позвонила вчера вечером. Бог знает, кто и как сообщил ей номер моего телефона.

– Меня зовут Маша, я продюсер общественного телевидения. У меня к вам есть предложение.

Так она прогудела если не молодым, то вполне свежим голосом.

Я зарабатывал написанием сценариев. Заказы были выгодные, поступали равномерно; я выбирал самое лучшее. Пожилая Маша не сумела внятно выразить свои притязания на мои мозги. Речь шла о «цикле программ по тематике криминала и истории».

Но что-то в ней было, какая-то своя энергия. Уверенный напор. Я сказал, что встретиться в ближайшие дни не смогу, улетаю в Лос-Анджелес, – и она, засмеявшись, похвалила меня: «Молодец!»

Чего бы тебе меня хвалить, подумал тогда я цинично. Ты меня совсем не знаешь. Вдруг я плохой человек?

Но о встрече условился.

Я стараюсь внимательно рассматривать любые предложения от любых людей, знакомых и незнакомых. Из ста встреч девяносто восемь не приносят результата. Зато две оставшиеся вырастают в серьезные многолетние отношения. В дружбы даже. Главное – пропускать через себя людей, любых.

Через две недели Маша сидела напротив, капризно прогоняя официанта за новым стаканом: первый показался ей недостаточно чистым. Обмахивалась конвертом. Через минуту я уже тосковал. В московских барах только очень глупые люди ведут себя привередливо и просят официанта проследить за температурой чая или пива; все прочие понимают, что официант забудет особые пожелания клиента ровно через пять секунд после того, как их услышит.

Маша уверенно пыхтела:

– Народное телевидение… Это нашего премьер-министра идея… Выделено – десять миллиардов! Они не знают, куда девать деньги. Там бардак, надо ловить момент! Вы молодец! Вы – энергичный! Это ваш шанс!

– Согласен, – сказал я, – а что конкретно нужно?

– Всё что угодно! Мне дают место в сетке! Двенадцать часов. Двадцать четыре документальных программы по полчаса каждая.

– Отлично, – сказал я, – мне нравится. Двенадцать часов продукта. Большая работа.

Она сверкнула выцветшими глазами.

– Вот именно! А если дело пойдёт – получим ещё больше! Мы им нужны. У меня уже есть идеи, как делать первую и вторую программы… Вот смотрите: один советский лётчик попадает к канадским индейцам…

– Подождите, – сказал я. – Кто заказывает работу?

– Пока никто. Мы напишем двадцать четыре заявки, совсем короткие, на полторы страницы каждая…

– А, – сказал я. – «Мы напишем». Ясно.

– Да! Вы же молодой и талантливый. Вам это раз плюнуть. Вы десять романов написали. Вот смотрите: лётчик попадает к индейцам и становится их вождём. Это реальная история! И вот однажды к ним приезжают советские туристы – а все индейцы вдруг начинают петь: «Ой ты степь широ-о-о-ка-а-а-я-я…»

И она расправила плечи, освобождая дыхание, и запела, помогая себе рукой, довольно звучно, и её глаза заслезились; взгляд улетел в никуда; полтора десятка посетителей бара – клерков и менеджеров из неподалёку расположенного офисного центра – обернулись и бросили в нашу сторону недоумённые взгляды.

– Маша, – сказал я. – Давайте я всё обдумаю – и позвоню? Завтра?

– Конечно, – разрешила Маша, и придвинулась, обдавая меня карамельной парфюмерной волной, и голос её заговорщицки треснул. – Слушайте, я вам скажу начистоту. Строго между нами. Моя главная цель – телевизионная лотерея! Мы с мужем десять лет прожили в Америке! Мы знаем нужных людей! Иосиф Кобзон купил половину Лас-Вегаса! Если мы пробьём это дело – нам дадут любое количество денег. Для разгона – три миллиона долларов, сразу. Для этих людей – не сумма, а тьфу!

– Невероятно, – ответил я. – Очень интересно. Дух захватывает. Я всё понял. Я позвоню вам завтра во второй половине дня.

– Договорились, – сказала Маша. – Спасибо вам большое. Вот, смотрите: я вам покажу…