Жить!

И я целых пять минут бесцельно мотался по прихожей, придумывая подходящее занятие. Внимание к себе привлек небольшой ящичек в комоде, на который я обратил внимание впервые – и то лишь потому, что в нем торчал ключ, забытый кем-то из хозяев дома. Приличия… я уже забыл о них, и даже с некоторым азартом, как промышляющий вор, коснулся  резной ручки, и потянул ее на себя.

Первое, что попалось мне на глаза, была пластиковая папка на кольцах белого цвета, средней толщины, из которой виднелись верхушки прозрачных файлов и вставленных в них бумажных листов. На титульнике красовалось мое имя, придуманная кем-то (скорее всего Ридом) моя дата рождения и реальная дата моего поступления в стационар, диагноз на непонятном для большинства смертных врачебном языке. Это была медицинская карта клиники, из которой меня только что выписали.

Далее подробно был описан весь курс лечения, чуть ли не ежечасное мое самочувствие и далее результаты всех проведённых проб и анализов. Вроде бы ничего особенного, но это была лишь половина папки. Вторая же половина посвящалась моей психической дееспособности.

Я выругался от злости. Они все же приняли меня за психа! Все это время они сюсюкались со мной, как с ребенком, и думали, что я – идиот! Анализы, тесты, повторные анализы, тесты… Профилактическая терапия! Я едва не швырнул папку на пол. Я действительно идиот, раз не понял раньше, что значат все эти кубики, анкетные опросники и рисуночные тесты!

Да. Я сделал глубокий вздох. Пусть все это было частью стандартной терапии, и не было ничего необычного в том, что человека с травмой головы обследуют на предмет вменяемости. Но какого черта этот медицинский документ валяется здесь, в доме Рида?

Рид. Меня вдруг осенило, что за всем эти стоит он. Он не верил мне с самого начала; или верил, но сомневался. Это не честно. Он не должен был так поступать со мной. Ведь я доверял ему…

Я швырнул папку обратно в ящик. Ощущение холодной пустоты вкралось в душу.

-Я хочу домой. – Прошептал я одними губами. – И больше ничего не хочу…

Глава 11. Совет. Часть 1.

Кто-то грубо встряхнул меня за плечи.

-Джоэл, просыпайся! Мы опоздаем!

Я машинально сел, еще не придя в себя, а Рид между тем продолжал:

-Нельзя опаздывать на Совет, быстро в душ!

Прохладная вода взбодрила меня, я надел чистые джинсы и футболку, любезно предоставленные мне во временное пользование Лореном (рукава и штанины были мне велики, и мне пришлось наспех подогнуть их).

Рид критично осмотрел меня, но затем махнул рукой – так сойдет, все равно нет времени.

-Давай в машину… Лорен, ты сегодня на мотоцикле, мне нужно поговорить с Джоэлом. И шлем не забудь.

Ситт что-то пробурчал, но возражать на этот раз не стал.

-Джоэл, я не стал говорить тебе вечером. – Начал Рид, усаживаясь за руль своего автомобиля. – Тебе предстоит дать отчет о нашей с тобой маленькой победе. Так вот, на все вопросы, касающиеся тебя, твоего места жительства, происхождения, твоего корабля, ты должен отвечать: «я не знаю», «я не помню» - амнезия, это могут потвердеть врачи (он усмехнулся, давая понять, кто «договорился» с «врачами», и я сразу же вспомнил про вчерашнюю папку с историей моей болезни).

-Что я должен сказать про Руэта?

Гранлиит Адамс помолчал.

-Говори, как есть. Мы договорились с ним, и он «обезвредил» Лантана на какое-то время. Но капитанов главным образом будешь интересовать ты…

-А меня пустят туда? В Легитерию….

-Да. Твой временный пропуск у меня в кармане… Тебе то что за это переживать? Не пустят – еще лучше.

Рид слегка нервничал, от меня это не укрылось. Я лишь пожал плечами – мне интересно было взглянуть на то самое место, о котором я столько слышал от Льюиса, да и просто развеяться.

Итак, передо мной во всей красе показалось здание Космической Полиции – Легитерии Мила-Гросса, если говорить правильно и официально. Легитерия как правительственная организация, объект, отвечающий за безопасность жителей планеты Грессия, имела большой вес при Дворе Его Величества Эдварда Элсона и занимала большую, в масштабах Мила-Гросса, территорию.

Величественное восьмиэтажное здание было заметно издалека благодаря белому цвету стен и утыканному радарами плоскому полотнищу крыши, словно распущенными цветами, тянущимися к небу, секущими незрячими глазами любые движения, происходящие в небе над территорией, относящейся к Легитерии.

Глухая стена метра три высотой молчаливым стражем охраняла территорию «космических воинов света», но мы добрались до огромных ворот, названных Центральными (должно быть, где-то были и запасные), предварительно припарковав автомобиль Рида на внушительных размеров парковке, принадлежащей Легитерии, однако, вынесенной за ее пределы. Еще одна парковка, поскромнее в размерах, располагалась по ту сторону стены, в крытом павильоне, но, по словам Рида, она скорее всего уже вся заставлена, так как мы приехали сюда позже многих.

Возле ворот нас встретили постовые, однако, и головы не повернули в нашу сторону – должно быть, электроника сработала бы, если что-то пошло не так – например, у меня отсутствовал бы пропуск.